Но это вряд ли могло иметь решающее значение, поскольку неравные браки – не такая уж редкость. Взять хотя бы случай с Луизой. Немало аристократов через брак породнились с семьями богатых торговцев и промышленников, вообще не принадлежащих к дворянскому сословию.
Флора, темноглазая брюнетка с роскошной фигурой, была весьма привлекательна, даже красива. При этом ее отличали живой ум и добродушие. Ребекка часто задумывалась о страсти, вспыхнувшей между Флорой и Дэвидом, в результате которой и появился на свет Ричард. Флора на людях никогда не сожалела о случившемся и никого не винила. Дэвида она вообще упоминала редко и никогда – в связи с собой.
– О, вы сегодня в одежде серого цвета, – заметила она.
Ребекка как-то застенчиво оглядела свое платье и корсаж, которые она сшила несколько месяцев назад, но до сегодняшнего дня не имела желания или храбрости надеть. Она так долго одевалась в черные наряды.
– Платье вам очень идет, – оценила Флора. – Да к тому же модное… Если не возражаете, давайте пройдем на кухню. Я приготовлю чай.
Ричард снова стал подробно рассказывать Ребекке о лягушке: как она отпрыгивала от него всякий раз, когда он пытался схватить ее.
– Лягушки хотят гулять на свободе, – сказала Ребекка, приглаживая свои мягкие волосы. – Так же, как маленькие мальчики.
Если бы выжил, ее собственный первый ребенок был бы лишь на несколько месяцев младше Ричарда. Порой она воспринимала как иронию судьбы тот факт, что незаконнорожденный ребенок Флоры родился благополучно, а их с Джулианом дети, зачатые в браке, которых Ребекка так хотела, не смогли появиться на свет. Но она старалась побыстрее отделаться от подобных мыслей. В жизни столь многое причиняет боль, что нельзя еще больше отягощать ее. Ребекка пришла к выводу, что потакание горю погубило почти два года ее жизни.
К тому же Ричард отнюдь не являлся нежеланным ребенком, по крайней мере для его матери. Флора просто до безумия любила сына.
– Дэвид вернулся домой, – сообщила Ребекка. При этом она не удержалась и посмотрела на подругу пристальным изучающим взглядом.
– Да. – Флора как раз собиралась поставить чайник на огонь, чтобы вскипятить воду, и ее рука на мгновение застыла в воздухе. – Я об этом слышала. Как он?
– Похудел, – сказала Ребекка. – Выглядит старше. Взгляд у него какой-то усталый. Ушел из армии.
– Да, мне говорили.
– Дэвид был рядом с Джулианом и видел, как погиб мой муж. Он рассказал мне, как это случилось.
– Неужели? – Чашки и блюдца, которые Флора доставала из шкафа, задрожали и зазвенели, ударившись друг о друга.
– Джулиан поступил глупо и безрассудно, – продолжала Ребекка. – Лично повел солдат в бой и получил пулю в сердце. К тому времени, когда Дэвид подбежал к нему и перевернул его на спину, он уже был мертв. А Дэвида самого ранили. Джулиана похоронили посторонние люди. Думаю, это уже не имеет значения. Правда? Мертвому ведь все равно.
– Да. – Флора медленно, аккуратно поставила чашки на блюдца. – Это, наверное, произошло мгновенно. Он, должно быть, даже не почувствовал боли.
– Вчера вечером эта мысль и служила мне единственным утешением, – призналась Ребекка. – Когда я раньше думала, меня потом одолевали ночные кошмары.
– Да, – сказала Флора. – Да, я могу это понять. – Чайник, стоящий на огне, зашумел.
– А теперь я наконец отправила его на вечный покой, – твердо сказала Ребекка и посмотрела на Ричарда, который стоял рядом с ней с книжкой в руках и с надеждой глядел на нее. Она посадила его себе на колени.
– Вчера я отправила мужа на вечный покой. Флора. Я должна продолжать свою жизнь… Без него… Я слишком долго носила траур. Ничто не сможет вернуть Джулиана. А я всегда буду помнить о нем. Пока он был жив, все у нас шло превосходно. По крайней мере для меня это было именно так. А теперь я сделала шаг вперед. Вот почему я в сером. Больше не буду носить черные наряды. Пришло время снять траур. Как вы думаете, я права?
– Да, – ответила Флора, наклонившись над плитой и проверяя на ощупь, насколько горяч чайник, хотя было ясно, что закипит он еще не скоро. – Я рада, Ребекка. Рада за вас… Знаете, вам не надо потакать Ричарду. Сегодня с утра я уже дважды прочла ему этот рассказ. Правда, солнышко?
– Но мне нравится развлекать его, – сказала Ребекка. Раскрывая книгу и приготовившись читать вслух, она внезапно и совершенно неожиданно для себя повеселела и тут же ощутила чуть ли не раскаяние.
Позже, по пути домой, Ребекка задумалась: может, стоило побольше рассказать Флоре о Дэвиде. Однако непонятно, жаждет ли Флора новостей о Дэвиде, или же разговоры о нем причинили бы ей боль. Ребекка никогда не заговаривала с Флорой о Дэвиде. Интересно, заглянет ли он в гости к Флоре. Наверняка он захочет увидеть своего сына. Когда Дэвид уезжал на войну, тот был еще грудным младенцем.
Ребекку вновь охватила злость на Дэвида: за то, что он отказался жениться на такой милой женщине, не захотел признать и узаконить такого чудесного ребенка. За то, что он, выжив на войне и вернувшись домой, по-прежнему увиливает от ответственности. В то время, как Джулиан… Но нет, она больше не будет думать об этом. От горьких мыслей один вред.
Пора начать жить заново. Она приняла такое решение минувшей ночью, выплакав все слезы. И подтвердила его нынешним утром. Довольно унывать. Хватит упиваться жалостью к самой себе. Хватит терзаться. Она должна обрести нечто такое, что снова сделает осмысленной ее жизнь. На душе стало гораздо легче, свободнее, и Ребекка ускорила шаг.
А потом она увидела Дэвида, приближавшегося к ней по той же самой тропинке. Поздно было сворачивать на другую дорожку, чтобы избежать встречи с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141