– Не напоминайте мне об этом, пожалуйста. И не сейчас. Вы хотите, чтобы я легла в постель?
– Я не карточный игрок, – не менял своего намерения граф, – и не сорил деньгами. Долги не мои.
– О, пожалуйста, прошу вас, – взмолилась Элинор и, поведя плечами, сбросила ночную сорочку. Она сама высвободила руки из рукавов, обнажила грудь и позволила сорочке соскользнуть к ногам. А затем, зажмурив глаза, сделала шаг к нему. – Я ничего не хочу слышать о деньгах. Это уже не имеет значения. Вы мой муж, и я ваша жена. Разве не так? Разве я не отдала вам себя в прошлую ночь и вы не получили то, что хотели?
«Принимаю тебя, покоряюсь тебе». Ее обнаженное тело прижалось к нему, глаза были послушно закрыты. И все потому, что она ему жена, потому что согласилась выйти за него замуж, чтобы выполнить волю умирающего отца. Она будет верна своему обещанию до конца жизни. Долг и честь. Ей неинтересны его объяснения.
Ему стало холодно, хотя ее теплое стройное тело прижималось к нему, и единственным, что разъединяло их, была его ночная сорочка. Он видел обнаженную грудь Элинор, ее отливающие бронзой волосы, рассыпавшиеся по плечам. Она казалась ему такой желанной. Он хотел любить и ласкать свою жену, а она готова была ему подчиниться.
Сердце его было холодным, а тело сжигала страсть.
– Я думал, что, возможно, – снова попытался граф, – вам захочется узнать меня получше. Может быть, нам удастся стать друзьями.
– Я вам нужна в постели. – В голосе Элинор было не меньше холода, чем в сердце графа. – Вы хотите, чтобы я прошла в спальню?
– Да, – согласился граф и смотрел, как она пересекла гардеробную, вошла в свою спальню и легла. Граф снял свою ночную сорочку и оставил ее на полу рядом с сорочкой Элинор.
Он хотел ее, признался он себе, глядя на нее, покорно лежавшую в постели и ждавшую его. Кровь, громко стучавшая в ушах, побежала по его телу вниз. Элинор нужна ему. Он готов взять ее не менее решительно и грубо, чем в первую ночь. Он жаждал ее. Но ее тело тоже жаждало его, оно было горячим и влажным, несмотря на спокойствие, написанное на лице Элинор. Они жаждали друг друга. Опустившись на нее, он более не сдерживал себя.
Но не все произошло так, как ему хотелось. Его тело спешило избавиться от груза желаний и получить удовлетворение, но разум был холоден, трезв и отчужден. В том, что происходило, главенствовала требовательная плоть, она брала от Элинор то, чего желала, отдавая ей лишь ее долю – надежду на ребенка.
Однако между ним и Элинор должно же быть что-то другое! Он ждал, чтобы это произошло. Он и она должны слиться не только телами. Ему хотелось, заглянув ей в глаза, увидеть ее душу, он ждал ее слов и сам жаждал открыться ей. Теперь он знал, что ему нужно. Вифлеемская звезда. На меньшее он не может согласиться.
Да, он желал ее. Это так. Но вместе с тем он желал большего.
Застонав, он с выдохом выплеснул в нее струю горячей жизни и почувствовал блаженное облегчение. Элинор лежала неподвижно, тихая и теплая под грузом его успокоившегося тела.
Они были мирами, независимыми друг от друга. Но его и Элинор связывали те узы, которыми природа навсегда связала мужчину и женщину. Он заронил в нее сейчас свое семя, и они, возможно, зачали новую жизнь. Планеты и миры существуют раздельно. Он с сожалением отпустил Элинор и лег рядом. Он вспомнил, что говорил у костра, когда попытался защитить свои чувства от ее упорного молчания. Он тогда сказал правду. Это были фантазии.
Ему надо уйти в свою спальню, думал граф. Элинор выполнила свои обязательства как жена. Теперь он должен дать ей отдохнуть. Завтра будет трудный день. Если он не уйдет, он не даст ей покоя. Он должен уйти…
Внезапно графа сморил сон.
Проснувшись, он не знал, как долго проспал, но, видимо, долго, так как огонь в камине погас и свечи догорели. Элинор беспокойно металась по подушке, словно искала кого-то, и тянулась к кому-то губами. Граф понял, что она спит и все это происходит с ней во сне, но не удержался и стал жадно целовать ее. По мере того как она успокаивалась, мысль о том, что так возбудило Элинор и кого она видела во сне, не могла не прийти ему в голову и не встревожить его. К кому она так жадно тянулась? Она была полна вожделения, и соски ее обнаженной груди были колючи, как шипы, когда он коснулся их ладонью. Он не стал гадать, кто мог быть ее возлюбленным во сне. Подняв Элинор, он опустил ее на себя так, чтобы ноги жены обхватили его тело, и, прижав ее к себе, проник в нее. Их тела соприкасались, он нашел ее рот, он целовал и любил ее, как никогда прежде, чувствуя ответную влагу ее желания. Она почти бессознательно подчинялась его ритму. Наконец он услышал их слитный крик и почувствовал, как затрепетала она, достигнув наслаждения. Элинор все еще дрожала, когда он натянул на них одеяло.
Нечто подобное произошло в их первую ночь, невольно вспомнил он. Но какая разница! Сейчас все было иначе. На этот раз она была с ним. С самого начала и до конца. Шаг за шагом.
– Элинор, – прошептал он.
Она спала.
«Элинор. Моя жена. Моя любовь. Моя любовь».
Еще какое-то время он боролся со сном. Тепло и разлившийся по телу покой располагали к размышлениям. Элинор так и заснула на нем. Они все еще были вместе.
Моя любовь. Это был волшебный сон. Рождественский сон. Возможно, утром все предстанет холодной реальностью. Он боялся уснуть, чтобы сон не исчез.
Но он снова уснул.
Глава 13
Сэра Альберта граф нашел в бильярдной. Там также были лорд Чарльз, Обри Эллис, его сын Уилфред и дядя Гарри. Какое-то время граф молча следил за игрой.
– Ух! – не без досады тихо воскликнул он, когда лорд Чарльз, дважды отлично сыграв в лузу, на третий раз промазал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68