— Какая досада! — сделала недовольную гримаску леди Лейла, бросив на Присциллу мимолетный взгляд. — Но ты мог бы приехать, Перри. Я уверена, что твоя жена не откажется побыть дома с мисс Ховард. Правда, леди Лэмпмен?
Смех Перигрина избавил Грейс от необходимости отвечать.
— Лейла ничуть не изменилась, а? — обратился он к мистеру Хартвеллу. — Возможно, жена и не стала бы возражать, Лейла, — продолжал он, — но я возражаю. Кстати, твоя мама очень строго смотрит сюда. Насколько я понимаю, начинается второе действие.
Лейла со вздохом встала.
— Ты не собираешься превратиться в невыносимого ворчуна только потому, что теперь женат, Перри? Смею тебя заверить, что о Хамфри этого не скажешь. Он даже не привез жену с собой в Лондон. Кажется, она в интересном положении, если тебе понятно, что я имею в виду. Леди Лэмпмен, ведь вы не позволите ему стать брюзгой? Это было бы ужасно скверно, он всегда был душой общества.
— Я думаю, Перри не только не захочет, но и не сможет стать брюзгой, — заверила ее Грейс. — Это совершенно не в его натуре.
Перигрин все еще улыбался. Он положил руку жене на плечо, в то время как гости собрались уходить.
— Ты бы прислушалась, Лейла, — посоветовал он. — Грейс знает меня лучше, чем кто бы то ни было.
— Она просто великолепна, — с широко распахнутыми глазами заявила Присцилла несколько минут спустя. — Тетя Грейс, а разве можно леди надевать платье с таким низким вырезом? Правда, забавно, что она приняла меня за вас? Я же вам говорила, дядя Перри, вы слишком молоды, чтобы сойти за моего дядюшку. Было бы ужасно смешно, если бы и другие приняли вас за моего поклонника, а не за тетиного мужа.
Перигрин сел, взял руку Грейс в свою и накрыл ее ладонью, чтобы согреть. Он наклонился к жене и сказал:
— У Лейлы никогда не было мозгов. Я считаю, ей просто повезло, что она такая хорошенькая. И к тому же невероятно богатая. Можешь ли ты вообразить, Грейс, что я пошел бы на прием без тебя?
Грейс ничего не ответила. Она была рада, что действие на сцене вот-вот возобновится. Вполне естественно, что ее мужа и, разумеется, племянницу относят к числу молодых людей. У Перри в Лондоне друзья, которыми он обзавелся еще до женитьбы, друзья моложе тридцати, как подчеркнула леди Лейла Уолш. Друзья, которым хочется, чтобы он принял участие в их разнообразных развлечениях, да и ему самому хочется того же.
Как же она не сообразила, что Лондон — самое последнее из мест, куда им следовало приезжать вдвоем? Здесь им в наибольшей степени дадут почувствовать разницу в возрасте. И это скорее всего вобьет клин в их отношения, и без того уже напряженные. Она до сих пор не рассказала ему о Гарете, хотя вполне подходящие случаи сделать это представлялись несколько раз. Даже в ночь их приезда в город такая возможность была, когда Грейс уютно устроилась в объятиях Перри после того, как они до боли медленно и так чудесно занимались любовью. Муж тогда снова спросил, что ее тревожит. И снова Грейс после долгого и мучительного молчания ответила, что ничего подобного с ней не происходит.
Теперь это уже не имеет значения, твердила Грейс себе. Они уехали далеко от опасного соседства с Гаретом. Но нет, она ошибается, это имеет значение. Ее бывший любовник, отец ее умершего ребенка, жив, а Перри считает его мертвым. Они оба встречали его и пользовались его гостеприимством. Перри осматривал вместе с ним его конюшни и нашел Гарета симпатичным человеком. А она, Грейс, прогуливалась с ним наедине и ощутила влияние его сильной ауры. Она не дотрагивалась до Гарета, не говорила ему поощряющих слов и тем не менее ощущала, что была неверна Перри. И главное, даже не рассказала ему, что прогуливалась с лордом Сандерсфордом. А если бы и сказала, все равно обманула бы. Перри не должен узнать, что его жена встречалась — пусть не по своей воле — с бывшим возлюбленным.
А в душе у Грейс было пусто и мрачно: она теряет Перри, их брак обречен. Частично потому, что Перри молод и нуждается в соответствующих его возрасту развлечениях. А частично потому, что она солгала ему и не могла высказать правду, которая отняла бы у нее мужа быстрее, чем иные обстоятельства.
Глава 7
К тому времени как Мартин и Этель под вечер того дня, когда их ожидали в Лондоне, приехали, чтобы забрать дочь к себе на Кавендиш-сквер, Присцилла находилась в состоянии величайшего возбуждения. Сначала она бросилась на шею к матери, потом — к отцу.
— Это была целая вечность! — воскликнула девушка. — Я думала, вы никогда не приедете.
— Как приятно снова увидеть тебя, дорогая. Ты чудесно выглядишь, — сказала Этель, сдержанно и в полном соответствии со своим обычным достоинством проявляя чувства в присутствии невестки и зятя.
— Следите за своими манерами, мисс, — вмешался в разговор Мартин. — Вы не дали нам возможности поздороваться с вашими дядей и тетей.
На Присциллу выговор отца не произвел ни малейшего впечатления. Сколько ей надо рассказать о том, что было по дороге в Лондон и что они делали, когда приехали, а еще о многом договориться, в том числе о новых нарядах и будущих развлечениях. Ей просто некогда было разыгрывать благовоспитанную и скромную леди.
Только после того как Присцилла вылетела вихрем из комнаты, вспомнив, что у нее есть новая шляпка и новый веер, которые необходимо показать, хотя эти вещи уже уложены для переезда, Этель оказалась в состоянии сообщить новости о доме.
— Папа чувствует себя неплохо и после вашего отъезда каждый день выходил погулять. Мы этому очень радовались, правда, Мартин? Все тюльпаны расцвели. Мне так не хотелось уезжать от них!
— Да, — согласилась Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64