Но не имел права с ней спорить. Если она не желала рассказать ему всю правду, что ж, это было ее право.
– Нет, не просили. Простите нас за заботу о вас, Софи.
– Ваша забота причинила мне глубокое разочарование.
– Софи. – Он внимательно всматривался в ее лицо, думая о том, что всю ночь был поглощен своей злостью и обидой на нее, но ни разу не подумал о том, что поставил ее в унизительное положение. – Больше этого не случится, дорогая моя.
– Разумеется, не случится! Я только что в парке так и заявила вашим друзьям.
– Вы виделись с ними?
– Да, и сказала им то же, что говорю теперь вам. Я больше не потерплю вмешательства в свою жизнь от любого из вас четверых. Я больше не желаю поддерживать с вами дружбу и даже просто знакомство.
Он не сразу уразумел смысл ее слов. Ему понадобилось на это несколько секунд, в течение которых он неотрывно смотрел ей в лицо и заметил, как на мгновение она отвела глаза, а затем снова устремила на него спокойный и твердый взгляд.
– Нам надо было удовлетвориться той, первой нашей встречей в парке, когда я была там с Сарой. Мне не нужно было принимать приглашение в Роули-Хаус, тем более приглашать вас к себе домой. Это было ошибкой. Все было ошибкой.
Ночью ему тоже так казалось. Он почувствовал невыразимую тяжесть на сердце.
– Наша дружба – дело прошлое, – продолжала София. – Она расцвела при определенных обстоятельствах и в то время была для нас очень нужной и ценной. Такой она и останется в нашей памяти. Но с тех пор прошло много времени, все мы изменились, каждый из нас жил своей жизнью – отдельной и совершенно отличной от жизни других. Я не могу ввести вас в мою жизнь и не позволю вам попытаться ввести меня в вашу жизнь. Возвращайтесь к леди Галлис, Натаниель. Она может предложить вам все, что вам нужно, и гораздо лучше моего.
– Возвращаться к ней? – Он нахмурился.
– Я знаю, где вы провели эту ночь, – сказала она и опять вспыхнула. – И по вашему лицу видно, что вы провели бессонную ночь. Но это не важно. У меня нет к вам претензий, и я отказываюсь от любых скромных притязаний, которые имела. Я желаю вам блага. Прощайте, желаю вам доброго утра.
Колли, почувствовав, что визит заканчивается, вскочила с коврика у камина и оживленно замахала хвостом. Софи наклонилась, чтобы взять свой капор.
– Софи, дружбу так просто не убить, – сказал Натаниель. – Вы можете впредь держаться в стороне от меня и от моих знакомых, не замечать, когда встретите, продолжать жить своей жизнью без моего вмешательства и без моей заботы о вас – понимаете, у нас с вами разное представление о том, что произошло с Пинтером. Можете вести себя так, как будто мы никогда и не были друзьями. Но знайте – это остается навсегда: забота, привязанность, приподнятое настроение при одном виде друга. Если это и конец нашей дружбы, то только как результат односторонне принятого вами решения.
Вместе с тем, думал Натаниель, она высказала лишь то, что он сам собирался ей сказать – но так и не сказал бы, понял он теперь, глядя на нее.
– К черту вас, Натаниель! – вскричала она, поразив его и грубостью, и ненавистью, прозвучавшими в ее голосе. В ее глазах неожиданно сверкнули слезы. – К черту вас! Вы не можете держать меня в цепях, так решили опутать меня шелковыми нитями! Я не потерплю этого. О нет, ни за что!
Она стала дрожащими пальцами завязывать ленты капора.
Колли просительно подвывала, стоя у дверей и колотя по полу хвостом.
– Вы позволите проводить вас до дома? – тихо спросил он, отводя взгляд в сторону, чтобы ее не смущать.
– Нет! – отрезала она. – Нет, благодарю вас. Я больше не хочу иметь с вами ничего общего, сэр.
Они должны были вместе все обдумать и принять это решение расстаться. Но вдруг он с тревогой осознал, что не может смириться с мыслью о жизни без Софи. Три года он ни разу не попытался ни увидеться с ней, ни навести о ней справки – за исключением ее одного-единственного письма в ответ на его.
– Только не надо так расстраиваться, – сказал он, поднимая ее руку и целуя ее. – Я не стану с вами спорить, но если вам понадобится моя помощь, Софи, я всегда здесь.
Она выдернула у него руку, подхватила подол платья и пронеслась мимо. Он не повернулся посмотреть ей вслед, а только слушал, как дверь распахнулась, как когти собаки стучали по мраморному полу холла, а затем дверь за Софи закрылась и в доме воцарилась тишина.
Они даже не попрощались.
И он поцеловал ее левую руку – на которой так и не было кольца.
Иден один отправился завтракать в клуб. Но мог бы и не ходить, мрачно подумал он, покидая его через час. Есть ему не хотелось, и Ната он там не застал. Настроение у него могло бы немного улучшиться, если бы он стал расспрашивать Ната о его успехе с леди Галлис, но тогда ему пришлось бы рассказать другу о встрече в парке с Софи, которая так огорчила и даже обескуражила их всех.
Софи вела себя до такой степени необычно, оставив их с ощущением, что их выпороли и отчитали, как школьников. Черт побери, ведь они только хотели ей помочь, потому что любили ее, а Уолтера уже нет в живых!
Иден зашел в клуб после возвращения домой. На этот раз он с удовольствием прошелся через парк пешком. Быстрая ходьба могла помочь ему развеять дурное настроение. Он раздумывал, не зайти ли ему на Аппер-Брук-стрит, чтобы узнать, вернулся ли уже Нат. Было бы действительно интересно, если его еще нет дома. Впрочем, вряд ли – Нат стал таким респектабельным, да с ним еще молодые родственницы, которых нужно срочно выдать замуж – хотя только Богу известно, кто выберет себе в жены язвительную девицу с огненно-рыжими волосами!
Вдруг он озадаченно вгляделся вдаль и от удивления остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98