Она улыбалась и выглядела счастливой, сияющей и весьма благодушно расположенной к своему супругу. Одна ехидная вдова, аристократического происхождения, но в изрядных годах, окрестила их парой отъявленных мошенников. Об этом скандальном союзе говорили все, но шепотом, качая головами и щелкая языками.И все же в этом союзе было что-то от романтики старых времен, и, как бы ни осуждали их за недостойное поведение, к упрекам примешивалось чувство симпатии. Не всякий решился бы вот так, без оглядки на свет, завоевать сердце любимой женщины. И все же способ ухаживания, выбранный графом, поразил общество. Впрочем, если бы они бежали из столицы, как, наверное, на их месте поступило бы большинство, они обрекли бы себя на вечное изгнание из порядочного общества. Их имена навек покрылись бы позором. В этом случае слово романтизм едва ли пришло в голову самому непредвзятому из свидетелей недавних событий.Но они не стали спасаться бегством. Они были молоды и необыкновенно хороши собой. Они были красивой и яркой парой. Кроме того, оба были богаты и титулованы. И конечно, счастливы. Бесстыдно и демонстративно счастливы.Их поведение было вызывающим, но молодость заслуживает снисхождения, когда речь заходит о чувствах. Каждый в лондонском свете втайне завидовал дерзким любовникам, и эта зависть мешала простить им их проступок.Впрочем, общество, хотя неохотно и с большими оговорками, уже было готово к тому, чтобы вернуть в свои ряды отступников.Не поубавилось сочувствия и к виконту Керзи, стойко и мужественно продолжавшему страдать от разбитого сердца. Кто-то мог бы подумать, что несостоявшийся жених удалится в деревню, чтобы вдали от светской суеты зализывать сердечные раны. Кто-то мог бы подумать, что он испугается позора и кривотолков вокруг своего имени. Но нет: Керзи продолжал появляться в обществе других джентльменов, и, как всегда, взгляды дам неизменно обращались к нему, с той лишь разницей, что горе сделало его еще более привлекательным в их глазах, ибо каждая готова была утолить его печали.Дамы могли бы отвернуться от любого другого мужчины, не сумевшего удержать свою невесту, но к Керзи это не относилось. Керзи, с его чудесной фигурой, точеным лицом, голубыми глазами и волосами цвета платины, не мог вызвать насмешку. Такие, как он, могут играть лишь героические роли. Сейчас он был трагическим персонажем и старался соответствовать этой роли.Во время сезона всегда присутствует угроза скуки. За всей кутерьмой празднеств стоят одни и те же лица, каждый бал похож на предыдущий точно так же, как и на тот, что ожидался завтра. Поэтому всякое событие, хоть немного выбивающееся из ряда обычных, вызывало пристальный интерес. О нем говорили со сдержанностью, приличествующей хорошо воспитанным господам, но с недвусмысленным блеском в глазах. Что же говорить о скандалах! Что станется с каждым из участников этого неожиданного любовного треугольника? Все трое остались в Лондоне. Потребует ли лорд Керзи сатисфакции у Торнхилла? Пожалеет ли о своем решении графиня? Будут ли… О да, предположений могло быть сколько угодно. И всем страшно, до зуда, хотелось увидеть продолжение.Бал леди Траскотт, который никогда не считался особенно престижным и.оттого бывал не слишком многолюден, в этом году стал событием года. Все рвались получить приглашение, чтобы лицезреть всех троих участников недавней драмы.Леди Траскотт купалась в славе. В зале яблоку негде было упасть. Как выразился какой-то острослов, надо было рассчитаться по двое, чтобы дышать по очереди.Леди Траскотт праздновала триумф. * * * – Улыбайтесь, – приказал ей Торнхилл, помогая выйти из кареты.Он мог бы и не предупреждать. Дженнифер улыбалась в театре столь усердно, что все лицо ныло. Потом до ломоты в щеках она улыбалась во время прогулки в парке. Дженнифер подумывала о том, не переигрывает ли – кто-то мог бы посчитать, что у нее нервный тик. И сегодня на балу она намеревалась улыбаться несмотря ни на что, даже если ее никто не пригласит, за исключением Габриэля. Впрочем, им могут указать на дверь. Такой возможности Дженнифер не исключала. В этом случае ей вряд ли удастся удержать на лице счастливую улыбку.Едва переступив порог зала, Дженнифер оказалась в плену жутких воспоминаний. Воспоминаний о том, что случилось на таком же балу всего трое суток назад.Казалось, с тех пор прошла целая вечность. В таком же зале была оглашена ее помолвка с Керзи. Сейчас она была замужем за Габриэлем. Не верилось, что все это случилось с ней. У Дженнифер кружилась голова.Она видела и слышала, как реагировала публика на их с Габриэлем появление в театре: этот шепот, внезапно смолкавший при их приближении, эти кивки и взгляды. То же самое происходило сейчас.С сотней людей она могла бы встретиться взглядами, но гости бала были слишком хорошо вышколены, чтобы быть застигнутыми врасплох за разглядыванием графини Торнхилл. Но все же кое с кем она встретилась глазами, и обладателем этих ярко-голубых непреклонных глаз был не кто иной, как лорд Керзи.Сердце ее бешено забилось. Как ни старалась, она не могла оторвать от него взгляда и отвернуться. Лайонел! Такой же красивый и элегантный, как всегда. Ее Лайонел. Ее любовь. Мечта, которую она пронесла через пять долгих и одиноких лет.Но то, что казалось Дженнифер вечностью, длилось всего несколько секунд. Она опустила глаза и увидела собственную руку, покойно лежавшую на руке мужа. Как могла она не заметить, что все вокруг наслаждались этим немым диалогом, хотя и не показывали этого открыто!Граф взял ее руку в свою и поднес к губам. Он, как и следовало ожидать, улыбался ей восхищенной улыбкой счастливого любовника и мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73