Он стоял у колонны, наблюдая за ней.Лучше бы ему не приходить, подумала Дженнифер, спиной чувствуя его взгляд. Теперь, после того, что она узнала о нем, ее отношение к нему изменилось. Влечение, как ни страшно ей было признаваться в этом, не пропало, но к нему добавился ужас. Завести роман с собственной мачехой! Он был отцом ее ребенка, ребенка, оставленного где-то в чужих краях с матерью. Неужели он настолько бессердечен, что оставил их без средств, или все же назначил какое-то содержание?Дженнифер старалась не думать о нем хотя бы сейчас, во время танца.Избегать его не составило особого труда. Лайонел, несмотря на то что танцевал с ней всего один раз, в перерывах между танцами находился поблизости. Тетя Агата тщательно следила за выбором партнеров своих племянниц, не оставляя ни Дженнифер, ни Саманту ни на минуту. Кроме того, мать Лайонела постоянно вовлекала Дженнифер в разговор. Дженни чувствовала себя в окружении целой армии поклонников, но это не смущало ее, скорее наоборот. Ей совсем не хотелось попадать в затруднительное положение, обижая кого-либо из пригласивших ее отказом.Впрочем, граф не делал попыток к сближению.Как хорошо, говорила она себе, стараясь не замечать зревшего в душе разочарования.И вот когда она почти готова была признаться себе в том, что оскорблена отсутствием внимания со стороны Торнхилла, события приняли какой-то странный оборот. Граф Торнхилл подошел ближе. Она почувствовала его приближение, даже не повернув головы в его сторону. Но Лайонел смотрел туда, откуда шел Торнхилл, и, конечно, догадывался о его намерениях. Ему бы следовало удвоить бдительность, но он вдруг совершенно неожиданно повернулся к матери и тете Агате и с улыбкой предложил им пройти в обеденный зал, чтобы выпить лимонаду, заметив, что в зале стало жарковато. Он сказал, что сам позаботится обо всем в их отсутствие.И они ушли.Саманту, как всегда, окружала толпа поклонников. Лорд Керзи стоял рядом с Дженнифер. И вдруг, ни слова не говоря, он нежно улыбнулся Саманте и, взяв ее за руку, повел на середину зала. Танец едва успели объявить, и Керзи с мисс Ньюмен оказались в числе первых пар, приготовившихся танцевать вальс.Дженнифер оставалась без партнера. Казалось, что все ее недавние собеседники, исполненные досады, смотрели вслед Саманте и Керзи, утащившему ее прямо у них из-под носа. Но вот-вот кто-то из них должен был прийти в себя и предложить руку Дженнифер. Должно быть, Лайонел решил, что ее уже пригласили. Скорее всего он подумал, что оставить Дженнифер на попечение кавалеров Саманты вполне безопасно.Но несколько мгновений Дженнифер все же простояла одна, растерянная и немного испуганная.И как раз в этот момент некий джентльмен действительно подошел к ней и, поклонившись, предложил руку. Тот самый высокий господин в черной маске разбойника, в парике и треугольной шляпе.– Ваше высочество, – сказал граф Торнхилл, – не окажете ли мне честь?Так легко сказать себе, что ты, изобразив ледяное презрение, небрежно скажешь «нет», но выполнить – куда сложнее. Дженнифер так и не смогла заставить себя посмотреть ему прямо в глаза и дать столь же прямой ответ.– Я… – пробормотала она.Он улыбался. Рука его все еще оставалась протянутой. Ей казалось, что все на них смотрят, но оглядеться, чтобы удостовериться в этом, она так и не посмела. Никогда еще она не оказывалась в столь затруднительном положении. Она дала Лайонелу слово. Но это был всего лишь танец. Вальс. Если она откажет графу Торнхиллу, то по правилам не сможет танцевать ни с кем другим.– Благодарю, – сказала она.Но она твердо решила не выходить с ним из зала. Двери на веранду были распахнуты настежь, и в помещении было жарко, так же как в тот раз, на балу у Числи. Но на этот раз она ногой не ступит на балкон.Вальс казался ей весьма интимным, когда она танцевала его с Лайонелом, но с графом это ощущение было еще сильнее. Он такой высокий, думала она, и рука у него такая горячая и такая крепкая. Он прижимал ее к себе чуть сильнее, чем Лайонел, чуть сильнее, чем ее учитель танцев. Чуть-чуть. И во время танца она иногда касалась его, касалась грудью.Теперь она уже пожалела о том, что у нее не хватило духу сказать ему «нет». Категорично и холодно. Дженнифер осмелилась поднять на него глаза. Он смотрел прямо в ее зрачки, и глаза его показались ей еще темнее, а взгляд еще более пристальным, чем раньше. Наверное, из-за того, что он смотрел сквозь прорези черной маски.– Я думал, мы почти друзья, – сказал он тихо.– Нет.Дженнифер вдохнула поглубже, чтобы что-то добавить, но так и не смогла придумать ничего подходящего.– Вам, должно быть, снова наговорили про меня, – продолжал он. – Наверное, мне не следовало уводить вас в сад, так? Он на вас злится? Поможет ли вам, если я попробую объяснить ему, что ничего предосудительного не было?– Это правда, – спросила она, краснея оттого, что приходится говорить такое, – что вы бежали из Англии со своей мачехой?– Ах, – ответил он, – они и в самом деле времени зря не теряли. Я бы не стал употреблять слова «бежал». Может сложиться впечатление, что я был движим чувством страха или вины. Да, я действительно сопровождал графиню Торнхилл, вторую жену моего отца, на континент.Он очень внимательно смотрел на нее. Она заметила это, когда вновь подняла глаза.– У нее ребенок от вас, – сказала она. Дженнифер не знала, как она осмелилась произнести такое.– Она родила в Швейцарии дочь, – сказал он.– И вы оставили их там.Дженнифер внезапно стало трудно дышать. Она… Ей так хотелось, чтобы он сказал «нет». Ну почему Лайонел так беспечно позволил матери и тете уйти, оставив ее в одиночестве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73