Они в оцепенении стояли друг против друга. Потом Сэм почесал в затылке, сдвинув стетсон чуть ли не на самый нос.
– Так…
И это все. Снова продолжительное молчание. Лидия ждала, не решаясь дышать.
– Значит, ты беременна… От меня?
Она задохнулась вне себя от бешеной ярости. Мерзавец! Ублюдок! Скотина!
– Вон! Убирайся вон! Я не хочу тебя больше видеть! Бесчувственный чурбан!
Схватив первое, что попалось под руку – бальную туфельку, – она метнула ее в Сэма. Тот уклонился.
– Значит, от меня.
– От кого же еще?! Где, скажи на милость, я найду другого такого негодяя? Такую безответственную личность! Такого пройдоху!
Сэм слушал, сдвинув брови. Потом лицо его разгладилось, уголки губ приподнялись. Это еще не была улыбка, но явный намек на нее.
– Приятно слышать, что я единственный в своем роде.
Множество неясностей разрешилось, на все вопросы разом нашелся ответ.
Лидия прислала шляпу не потому, что желала от него избавиться. Это был знак примирения. Более того, это было признание того, что он ей небезразличен. Хорошо. Просто отлично! Ощутив внезапную слабость в коленях, Сэм привалился к дверной притолоке.
«Иногда людям просто не обойтись без выяснения отношений, – думал он, – а это как раз то, в чем я полный профан». Никто не умеет лучше заварить кашу, но вот расхлебывать ему никогда не удавалось. Нет, правда, у него нет к этому ни малейших способностей. Он так плохо разбирается в сложной женской натуре, что шарахается, как от удара, когда ему уже протягивают желаемое на блюдечке. Ну и, конечно, наоборот.
Что, черт возьми, говорят в подобных случаях?
– Тебе не о чем беспокоиться, я сейчас же приму меры…
– Меры? – Лидия фыркнула. – Дорогой Сэм, ты не добрый доктор, а я не больна, я просто беременна! Я не
нуждаюсь ни в твоем сострадании, ни в твоей помощи. Все, что мог, ты для меня уже сделал. – У нее
вырвался нервный смешок. – Я научилась обходиться без лекарств!
Сэм был озадачен: о лекарствах и речи не шло. Он еще немного поразмыслил над тем, как все исправить, как перекинуть мостик через разделившую их трещину. Нельзя же просто хлопнуть Лидди по спине и сказать: «Дружище, забудем прошлое!» Именно так он поступил бы с приятелем при любых разногласиях, с мужским полом это обычно срабатывает. Женщины – иное дело. Что предпринять?
Заняться любовью! Что – что, а это никогда не подводит!
– Итак, – вкрадчиво сказал Сэм, едва сдерживая широкую улыбку, – ты беременна.
Лидди возвела глаза к небу.
– А знаешь, ведь в этом есть и хорошая сторона.
– Интересно, какая? Что забеременел не ты, а я?
– Ты больше не можешь забеременеть!
– Чтоб ты пропал! Как это не могу, когда я уже беременна?!
– Тише, тише! Именно это я и имел в виду: ты беременна, поэтому можно просто выбросить этот вопрос из головы.
Лидди посмотрела на него, как на душевнобольного.
– Ты что, издеваешься?
– Вовсе нет. – Сэм расцвел в улыбке. – Помнишь тот штрафной поцелуй? Там, в роще? Когда я догнал тебя, повалил и…
Он ощутил движение внизу живота и предпочел не продолжать фразу. Насчет того, чтобы заняться любовью, – это была очень своевременная идея.
– Штрафной поцелуй? – недобрым тоном повторила Лидди, выпрямляясь во весь свой небольшой рост.
– Только не делай вид, что не помнишь! – сказал Сэм игриво.
– А ты не пытайся взять обаянием, – предостерегла она в ответ.
Почему бы и нет? Сэм снова улыбнулся с самым обезоруживающим видом.
– Штрафной поцелуй, Лидди. Такое не забывается!
– А вот я забыла, – отчеканила она надменно.
– Не волнуйся, милая, я помогу тебе вспомнить.
– Милая? Да как ты смеешь? После всего, что наговорил при посторонних…
– Я беру свои слова назад, – быстро сказал Сэм. – По крайней мере часть из них.
На этот раз в него полетела тяжелая серебряная ложка для обуви. Он едва успел уклониться.
– Вот видишь! Сварливая и есть!
– Какая бы я ни была, нужно быть негодяем, чтобы выложить все это в присутствии моих родных, друзей и даже людей совершенно посторонних! Теперь все знают, – что ты обо мне думаешь, даже эта твоя Гвен! Так унизить меня, так оскорбить!
– А вот это верно, – вздохнул Сэм. – Прости, я не хотел, это вышло случайно. Придется тебе простить эту глупую выходку.
– Что значит «придется»? Я никогда тебе этого не прощу!
– Ладно, как скажешь, тем будет забавнее.
Лидия с подозрением на него посмотрела и на всякий случай отступила на шаг.
– Видишь ли, я шел сюда для того, чтобы извиниться за свое поведение. Извинения были принесены, но не приняты, и я чувствую, что обманулся в ожиданиях. Чтобы хоть как-то утешиться, я заберу причитающийся мне выигрыш.
– Ты опять за свое?!
Сэм повернулся и вышел из гардеробной – ровно на пару секунд, чтобы прикрыть дверь. На лице Лидии отразилось намерение сопротивляться до последнего.
– Ты не посмеешь, – заявила она.
– Почему ты не можешь отнестись к этому как к веселой игре? Неужели непременно надо все усложнять?
Сэм окинул взглядом гардеробную. Как подобраться к Лидди, не лишившись половины волос и не заработав по синяку на каждом колене?
– Я обдумаю эту ценную мысль, когда остыну! Пока я слишком сердита! – Порой они вели себя как дети. Может, оно и к лучшему, по крайней мере дети умеют играть.
– Вот и продолжай сердиться, милая. Сопротивляйся, но не слишком всерьез.
«Ну нет, – подумала Лидия. – Ни за что на свете!» Только через ее труп! Этот человек унизил ее, растоптал ее чувства да еще и норовил посмеяться над ней!
– Ничего не выйдет, Сэм Коди. С минуты на минуту здесь будет Роуз.
– Чушь! – отмахнулся самоуверенный американец.
– Она помогает мне раздеться на ночь и готовит все необходимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122