обогатительные фабрики, построенные на склонах белыми уступами, плавильный завод с такой высоченной трубой, что даже издали казалось, будто она проткнула небо и прячет там свою закопчённую маковку. По дорогам бежали машины, везли из карьеров руду. Красные автобусы. Синие автобусы. Улицы посёлка, прорубленные в сосняке. Флаг над поселковым Советом. Скоро посёлок станет городом.
_______________
* Т е о д о л и т - инструмент, применяемый при землемерных
работах.
Ещё была видна узкая чёрная речушка, по которой проходила государственная граница Союза Советских Социалистических Республик и Норвегии.
Чужая страна за рекой ничем не отличалась от нашей: те же сопки, редколесье, замшелые валуны, голубые озёра. И было странно думать, что там другая жизнь, что люди там говорят на другом языке. А в домиках с низкими крышами тревожат людей по ночам не понятные для нас думы.
Работать с Виктором Николаевичем было интересно. Он знал, откуда взялись разные камни, зачем растут на камнях деревья, куда плывут облака, о чём кричат птицы. Он всё знал. Иногда он говорил Павлухе:
- Мы с тобой сухопутные моряки. Ходим по свету, открываем новые земли, новые дороги.
- Ну уж, - возражал Павлуха. - Сейчас ни одной новой земли нипочём не открыть.
- А уж это ты брось. Вот здесь, например, пять лет назад были голые камни. Даже волки околевали здесь от тоски. А сейчас посмотри, какое веселье. Пейзаж без жилья только в золочёной раме хорош. Я, Павлуха, по этаким пейзажам ноги до колен истоптал.
Вечером они разводили костёр, вываливали на сковородку консервы. Виктор Николаевич говорил:
- По всему свету наш брат геодезист ходит, землю столбит. Мы с тобой спать ложимся, а на другой стороне земли, может, двое проснулись, завтрак себе готовят. Ты знаешь, что они на завтрак едят?
- Не...
- И я не знаю. На той стороне земли всё иначе. Там ни берёзок, ни сосен - сплошные пальмы.
Павлуха ложился возле костра на сосновые лапы, глядел в розовое небо.
Солнце здесь не садится в июне - ходит по небу кругами, ночью задевает за верхушки сопок калёным боком. Деревья тогда похожи на зажжённые свечи, а в распадках стынет горячий солнечный шлак, играя сизыми и пунцовыми красками.
"Эта земля не хуже, хоть тут и нету пальм, - думал Павлуха. - Виктор Николаевич весёлый человек. Роман тоже весёлый. И все здесь весёлые. И погода стоит отличная, как будто север отступил к самому полюсу, но и там его тревожат весёлые люди".
Много на земле весёлых людей. Они не смеются беспрестанно, не пляшут без конца, не горланят песен без передышки. Они просто идут на шаг впереди других. С ними не устанешь и не замёрзнешь. Давно уже стало известно, больше всех устают последние. А что касается погоды, она всегда хороша, когда весело у человека на сердце, когда ему некого бояться, нечего стыдиться и незачем врать.
Павлуха думал, засыпая у костра: "С получки денег мамке направлю. Роману отдам за кормёжку. Я ему должен. Если останется, куплю себе рубаху в красную клетку. Может, Виктору Николаевичу мои сапоги подарить?.."
Взбираясь на сопки, ночуя в распадках, Виктор Николаевич сосал иногда большие белые лепёшки из серебристой коробочки. Таких коробочек у него было несколько.
Павлуха полюбопытствовал:
- Что это вы под язык кладёте, - может, витамин какой?
- Точно, Павлуха, витамин "Ю", специально для стариков, которые не хотят дома сидеть.
В тот день установили они на невысокой горушке теодолит и хотели было начать съёмку. Но после полудня из расщелины наполз туман. Он набился в лощину, осел на волосах серым бисером, прилип к щекам и ладошкам.
- Ты не верти ничего, - предупредил Павлуху Виктор Николаевич. Собьёшь прибор - опять полдня на ориентировку уйдёт.
- Что я, малолетка? Я небось понимаю, - сказал Павлуха.
Павлуха посмотрел на его истрёпанные ботинки. Спросил, опустив голову:
- Виктор Николаевич, почему вы меня на работу взяли?
- Крючок ты, Павлуха. И чего у тебя в носу свербит?
Он поднял Павлухину голову, глянул ему в глаза и сказал:
- Я, Павлуха, одному человеку задолжал... Младшему моему сыну.
- Он умер? - Павлуха спросил и тут же пожалел об этом.
- Нет, почему. Он живой... У меня их трое, сынов. Старший в Москве, в авиации. Средний в Калининграде - моряк. Младший... - Виктор Николаевич помолчал, словно раздумывая, говорить или нет. Потом сказал: - Младший в тюрьме.
Павлухе показалось, что туман сгустился, стало трудно дышать.
- До шестого был отличник, - продолжал Виктор Николаевич - танцор... А позднее... Я тогда на Камчатке работал. Старшие поразъехались. Старуха-то от меня скрывала...
"Вы моего батьку на Камчатке не встречали?" - хотел спросить Павлуха. Промолчал и подумал: "Почему же всё-таки он меня на работу принял?"
Павлуха посмотрел на геодезиста. Тот сидел на пеньке, запрокинув голову. Он широко открывал рот, словно старался откусить кусочек тумана, потом вдруг повалился с пенька на землю. Подбородок и грудь у него вздрагивали, как от редких ударов.
- Елки! - вскрикнул Павлуха, бросился к старому геодезисту, чтобы помочь ему сесть.
Но Виктор Николаевич поднял руку и потряс головой: мол, не трогай, я сейчас сам...
Павлуха ползал вокруг него на коленях.
- Виктор Николаевич, чего же вы?.. Виктор Николаевич, негоже ведь так... - И вдруг крикнул: - Дядя Витя!
Когда веки геодезиста крепко сомкнулись, выдавив две светлые крупные слезы, Павлуха вскочил и побежал к дороге. Шоссе проходило невдалеке от горушки. Ещё со склона Павлуха заметил пятнадцатитонный "МАЗ", груженный мешками.
- Стой! - закричал Павлуха и, расставив руки, бросился наперерез зелёному самосвалу с быком на радиаторе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9