– Повесить! Где тут веревка? Ну, я же видел, где-то здесь была веревка.
Витька оправдывался.
– Да никакой я не шпион. Я свой. Честное пионерское – я свой.
– Сейчас ты замолчишь навеки! – Моруак встряхнул его, как тряпку. – Где веревка? Ты видел, где веревка?
Из кухни выбежала девчонка и сразу же на колени.
– Он так хотел стать мушкетером. – Она заплакала, и потрясенный Витька отметил, что слезы ей к лицу.
Моруак топал ногами, обутыми в ботфорты.
– Где веревка? Я его повешу!
– Нельзя же человека вешать дважды, – вытирая нос передником, пробормотала девчонка. – Его уже гвардеец вешал.
Де Гик встал со скамьи, прошелся, покачиваясь и потягиваясь.
– Действительно, мой милый Моруак, воображенья вам недостает. Мальчишку уже вешали. Придумайте-ка что-нибудь другое.
Моруак крякнул, зажал несчастного Витьку между колен, задрал ему голову.
– Я ему голову оторву.
Витька заорал:
– Де Гик!
Де Гик руками развел, губу оттопырил нижнюю.
– Ничего не поделаешь, мой мальчик. Язык у человека можно вырвать только вместе с головой… Короче говоря, мой милый Моруак, я проиграл ваш камень.
– Что?! – Моруак обмяк. Колени его ослабели. – Что ты говоришь, де Гик? Я не ослышался? – бледнея, словно наливаясь молоком, переспросил он. – Ты проиграл мой камень? Мой алмаз…
Витька был все-таки отчаянный мальчишка, а в этих переделках научился соображать мгновенно, на четвереньках он отполз к лестнице. Взбежал наверх, стянул веревку с балки, набросил ее на люстру и подтянул люстру к перилам. Люстра была тяжелого кованого железа с оплывшими огарками. Висела она на крепком, тоже кованом, крюке.
Де Гик сел к столу, уронил голову на руки.
– Да, – сказал он. – Увы. Прости меня. Слепая страсть к игре. Я проиграл твой камень. Но ты не беспокойся, я сделаю попытку отыграться. Я предложу этому проклятому англичанину…
Сытый и довольный, пританцовывая то ли от выигрыша, то ли от вина, ввалился с улицы англичанин.
– Вери вел! Я всех ай лайк. Проклятая война. Люблю французов!
Па улице кудахтали куры. Лошади ели овес.
Де Гик помахал англичанину рукой.
– Я вас приветствую, милорд. Поиграем на этого мальчишку. Алмаз против мальчишки.
– Со шкурой? – спросил англичанин.
– Со всеми потрохами.
Витька перемахнул через перила, залез на люстру. Люстра качалась. Витька кричал:
– Вы не имеете права!
– Я не хочу мальчишку. – Англичанин капризно надул губы. – Он болтать все время. Я заболею, слушая о праве.
– Что вы, милорд. – Де Гик обнял англичанина. – Вы только приглядитесь – забавный мальчик. Милорд, вам будет с ним не скучно. Он будет вам чистить обувь. Уж если человек вам чистит обувь, то пусть он говорит о чем угодно.
– Хи-хи, – англичанин бородку почесал. – Он будет чистить мои ботфорты и в это время говорить о праве. Мой друг, лорд Манчестертон самый младший, умрет от зависти.
– Где ваши кости?
Витька свесился с люстры.
– Вы не имеете права! Я вам не раб!
Де Гик потряс стаканчик. Рука его дрогнула, то ли от выпивки, то ли от проигрыша. Он подумал в нерешительности и вдруг спросил у Витьки:
– Ты когда-нибудь играл в кости?
– Нет, не играл и не хочу. Игра для дураков.
– Возможно, – грустно согласился де Гик. – Кинь кости за меня. Тебе обязательно повезет, ведь ты ни разу не играл.
– Чтоб я сам себя проиграл?
– А может, выиграешь? Как говорится: твоя судьба в твоих руках.
Витька решительно помотал головой:
– Хоть убейте!
Моруак выхватил из-за пояса пистолет с золотой насечкой, с перламутровой инкрустацией, с толстенным дулом. У Витьки мелькнула мысль, что начальная скорость пули у этого пистолета довольно маленькая, даже с наганом паршивеньким не сравнишь, но все же… Он спрятался за цепь, на которой висела люстра.
– Каугли маугли турка ла му, сунду кулунду… – И тут он увидел ворону.
За окном дорога, вдоль дороги канава. Возле канавы старая сухая ива. Только одна ветка среди многих мертвых ветвей жила и потряхивала узкими нежными листьями. На этой живой ветке сидела ворона, синяя-синяя. Витька подумал: «Опять не моя. Наверно, моей вороны прабабушка. Интересно, на что же она колдует?» И тут он заметил, что глаза у вороны грустные. Катятся из них синие слезы, а клюв вороний волшебный крепко скован железом. Вот те на…
– Ты отыграешь мне алмаз?!
– Нет, – сказал Витька. – Зачем ворону заковали?
– Свихнулся от страха. Считаю до трех… Р-раз!
Витька посмотрел вниз и вдруг подумал: «Нелепая у них какая-то жизнь. Вроде по пустякам. Ну, раз привезли королеве подвески, ну, предположим, два…»
– Два! – сказал Моруак.
«А потом бы и революцию бы пора сделать. Эту самую королеву по шее. Я бы на их месте революцию бы затеял».
– Два с половиной!
Усмехнулся Витька. Сказал:
– Иду – Перекинул веревку через кованый рог подсвечника и соскользнул по ней вниз.
– Не бойтесь, вы должны выиграть, – шепнула ему девчонка. – Я буду молиться за вас. – Она встала на колени, сложила руки в молитве.
– Встань с коленок, не позорься. Ну, встань. Чего ты унижаешься-то перед этими. Разоделись, как павлины…
Девчонка поднялась, но молиться не перестала.
Витька взял у де Гика стаканчик с костями.
– Потряси, – сказал ему де Гик. – И когда Витька потряс, де Гик шепнул ему: – Кидай!
– Три! – крикнул англичанин. – Три очка!
Девчонка вздрогнула. Руки, сложенные в молитве, опустила.
– Три, – уныло сказал де Гик. – Милорд, вы не шептали заклинания?
– На кость заклинания не действуют. Это кость святого Селестина. Я есть милорд, я не плутую.
– Ну, извините.
Моруак чуть не рыдал. Он спрятал руки в карманы штанов, чтобы не видно было, как они трясутся мелкой дрожью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27