Ц А-а… Ц Кузьма махнул рукой. Ц Сиди пока. Успеешь уйти. Но когда я скома
ндую, чтобы без проволочек.

В одна тысяча девятьсот шестнадцатом году снайпер Прохоров Кузьма полу
чил на грудь четвертого «Георгия» и чин прапорщика. С этим чином, да с четы
рьмя «Георгиями», да с пулей в шее, да с бельгийской винтовкой штучной раб
оты, оставленной при нем, как его личный трофей, он и домой пришел. Пуля был
а на излете, она вошла в шею от уха и ближе к плечу остановилась. В полевом г
оспитале пулю вырезать не решились: стояла она очень близко к сонной арт
ерии и к какому-то важному нерву, отчего левый глаз не закрывался даже во
сне, а все дергался и мигал, и все лицо дергалось, и кривился рот, и разламыв
ала череп неугасимая головная боль. На фронт его не пустили, а списали по ч
истой и с почестями.
Шагая от станции, Прохоров Кузьма издали увидал ветрянки на буграх, трин
адцать штук Ц все его отца собственность. Одни Ц простомолки, другие Ц
крупорушки, третьи Ц маслобойки и медогонки, четвертые Ц для тонкой му
ки, пятые Ц солод молоть, шестые Ц крупяную муку, овсяную и гречишную. Не
большие дружные ветрянки весело крутили крыльями. Сладить с ними было ле
гко, и чинить их было нетрудно, и мельники Ц чтобы на каждую Ц были без на
добности, мужик-помольщик сам засыпал зерно, сам молол Ц даже бабы, котор
ые побойчее, могли управиться без подмоги. Повернут кузов к ветру, отожму
т клин на валу, и пойдут глахать крылья, сначала медленно, будто преодолев
ая скрип, а потом все круче, все мягче Ц задрожит ветрянка, будто лодка на
быстрой полоскучей волне, и как бы тронется вместе с бугром встречь ветр
у. Один мельник-специалист на всех ветрянках Ц его батька. Насекал жерно
ва, налаживал прессы, центровал медогонки, когда разболтаются. Стадо у не
го было породное, луга да большой яровой клин под ячмень Ц на пиво.
Всем этим хозяйством владеть предстояло Кузьме. Вот и стоял Кузьма на до
роге, смотрел на ветрянки глазами, сочащими радостную слезу, а лицо его де
ргалось, кривилось в муках.

Володька сидел, прижавшись к Кузьме.
Кузьма тронул двумя пальцами обе Володькины маковки.
Ц Выгляни, есть кто поблизости?
Володька выглянул быстро и осторожно Ц улица подле церкви была пустынн
ой.
Ц Чисто…
Кузьма уселся к канистре, раскорячился по-турецки.
С каждым выстрелом из винтовки вываливалась горячая дымная гильза. Друг
ой патрон, маслянистый, тускло-золотой, входил из патронника в ствол. Затв
ор прижимал его с легким сопением. Снова стреляла винтовка. Гильза падал
а на пол. Легкими струнами пели колокола.
Володька морозно дышал и вздрагивал: «А ну как еще чесанут пулеметом? И че
го он на погибель стреляет в одну точку?»
Немцы уже опасались идти вдоль бугра, огибали смертельное место полем, п
отом вдруг сгрудились и, раскинувшись цепью, пошли на бугор с перебежкам
и и ползком.
Кузьма засмеялся.
Ц В атаку пошли на снайпера. Ищите Ц воюйте. Оттуда нас не видать Ц у мен
я проверено. Им оттуда в бинокль глухой угол виден. А у меня тут кирпичи вы
нуты. Пуля идет вдоль по оконному проему, а выскакивает как бы прямо из глу
хой стены. Из пулемета они чесануть могут Ц чесанули же, но это так, больш
е для очистки совести. Колокольни сейчас у стрелков не в чести. Они ж на ви
ду Ц какой дурак станет с колокольни стрелять? В этом тоже есть психолог
ия. Ц Кузьма побаюкал свою винтовку, погладил ее широкой, как лещ, ладонь
ю: Ц Инструмент Ц скрипка. Я снайпер, одинокий стрелок… Я тебе сейчас рас
толкую, Ц сказал он, и голос его стал особым, каким мастер объясняет учен
ику секрет того дела, которое удалось ему в совершенстве. Ц В первую миро
вую со мной офицеры здоровались за руку. Я тогда немцев повалил больше, че
м иная рота. Четыре «Георгия», полный бант, Ц не шутка.
Он все поглаживал и поглаживал винтовку, наполняясь уверенной гордость
ю от соприкосновения с ее строгим телом.
У Володьки заалели губы, рот приоткрылся. Потом лицо его отвердело, и толь
ко глаза сияли, как солнечные прогалины в грозовом небе.
Ц Чтобы воевать в одиночку и без промаха, нужен инструмент. Снайпер свое
оружие в чехле носит, и я носил. Упаси бог, попадет песок или грязь, или замо
кнет. Одинокий стрелок Ц и разведчик, и охотник, и, само собой, воин. Винтов
ка для такого дела должна быть тяжелая. Наше оружие трехлинейное Ц легк
ое. Немецкий «шпаллер» хоть и потяжелее, но легковат. Я к своей прежней вин
товке свинцовую обкладку делал. Снайпер с колена не стреляет, а с плеча и н
авскидку, само собой, никогда. Снайпер стреляет лежа или вот так, сидя. Тяж
елая винтовка дает устойчивую наводку, она своей тяжестью самое малое мо
е дыхание гасит. Прицел необходим хороший Ц оптика «Цейс». Наши прицелы
торопливые. У немцев «Цейс» и есть, но тоже не всякий. А вот это Ц архангел
у Михаилу не стыдно преподнести. Ц Кузьма поднял драгоценное оружие на
широко открытых бережных ладонях. Ц Это и есть инструмент.
По колокольне больше не стреляли. Немцы, переждав страх, снова пошли мимо
бугра не прячась. Кузьма на них не глядел, он отломал корочку хлеба и жевал
ее, не глотая, чтобы на дольше сохранился во рту хлебный запах.
Слушая его, Володька чувствовал, как гордость снайпера Кузьмы Прохорова
переходит в него, делает его тело и всю повадку тяжеловато-сосредоточен
ной, неторопливой, а под фланелевой рубашкой, на тощей, еще не окрепшей гру
ди и руках вызревают булыжные мускулы. И, почувствовав себя сильным, Воло
дька почему-то не о себе подумал, не о будущих своих подвигах, а о старухе с
воей Ц бабке Вере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44