Е
го единственной и всепоглощающей лазурной мечтой было поскорее отслуж
ить, и причем так, чтобы по возможности его не замечали. Но с таким лицом и т
акими габаритами это вожделенное желание не могло быть осуществлено, ни
при каких условиях, а поэтому он довольно быстро сообразил, что в команде
пережить черную полосу жизни без любимой печки легче, и сразу очень орга
нично вписался в маленький и сплоченный коллектив.
Наиболее тихим и уравновешенным среди них был Валера. Несмотря на внешню
ю миролюбивость и незаметность, это был мозговой центр команды Ц в нем б
ыло столько внутренней силы, что его редкие и разумные предложения прини
мались всегда сразу и без особых обсуждений. Рыжий харьковчанин, весь ка
к одна большая веснушка, был старше остальных на каких-то полтора года, но
жизненным опытом и обстоятельной рассудительностью превосходил всех,
вместе взятых. А еще Валера обладал какой-то удивительной, сверхъестест
венной интуицией, и если что-либо предсказывал, то можно было смело битьс
я об заклад, что именно так все и получится.
Между ним и Горой шло непрестанное соревнование в области снайперского
искусства, и буквально через шесть месяцев пребывания в части никто из с
олдат батальона не мог даже примерно сравниться с кем-либо из них. Впроче
м, Гора сам неизменно признавал первенство за другом.
Последним в эту компанию влился ивано-франковец Мыкола. Тяжело переболе
в в Иолотаньском карантине дизентерией, он пришел в роту страшненьким, д
истрофичным заморышем, да к тому же и ростом чуть больше метра шестидеся
ти. С такими физическими данными можно претендовать лишь на должность ро
тного чмыря первого класса… Но не тут-то было. Буквально за полгода он наб
рал былую форму и в борьбе мог запросто уложить на лопатки не только Вале
рку или Гору, но при желании даже и Братуся.
Отличившись на первых же операциях, Мыкола через три-четыре месяца посл
е прибытия в 4-ю МСР был назначен на должность командира отделения и получ
ил звание младшего сержанта. В то время как остальных, да и то еще не всех, т
олько-только успели представить к правительственным наградам, он, единс
твенный из всей пятерки, уже к году службы успел получить свою первую мед
аль «За отвагу». Кроме этого, парня назначили на должность секретаря ком
сомольской организации роты и готовили к поездке в Москву, на всеармейск
ое совещание комсоргов.
То, что каждый из них выделялся из общей массы сослуживцев, было только по
ловиной дела. Главное же заключалось в сплоченности. Любой дед батальона
знал, что если кто-то по какой-либо причине схлестнется с Шуриком, то дело
придется иметь не только с ним и Горой, но и остальные всегда окажутся ряд
ом. А не появятся сразу, так потом придут… в любом случае. По этой простой п
ричине их предпочитали не цеплять не только старослужащие и бабаи, но да
же и разведчики, у которых культивировался дух тотальной агрессии, и слы
ли они самыми крутыми в полку Ц ну, по крайней мере, пытались казаться так
овыми.
К чести этой маленькой «банды» следует сказать, что мужики ставили себе
единственную задачу Ц обеспечить собственное достойное существовани
е и, исходя из принципов справедливости, никогда или почти никогда первы
ми никого не трогали.
И еще: столкнувшись в карантинах с жестокой дедовщиной, а Гора, единствен
ный из всех, с еще более изощренной, прямо скажем Ц изуверской, в афгански
х госпиталях, они, взяв на вооружение аксиому: «Самый крутой дед в прошлом
Ц самое крутое чмо!», не только зареклись издеваться над молодыми, но, по
возможности, не давали развернуться и другим. Благо, в боевых подразделе
ниях, в отличие от тыловых, особой дедовщины вроде как и не было.
Уложив «детишек» и поболтав немного о своих проблемах, они, окончательно
раскурив безотказного Гору, наконец-то «отбились» и сами.

Глава 6

К предстоящему выходу готовились как никогда основательно. Ознакомивш
ись с местными условиями, комполка принял решение: оставив в лагере част
и только боевое охранение и дневальных от каждого подразделения, выдвин
уться в полном составе на бронетехнике в район урочища Аргу, развернутьс
я по фронту и не только прочесать все кишлаки долины, но попутно найти, а е
сли возможно, то и восстановить старую дорогу на Кишим.
Безусловно, дорога из Кундуза в Файзабад являлась основной, самой трудно
разрешимой проблемой полка. Воинская часть перекрывала отрезок от Киши
ма до Файзабада; напрямую через Аргу Ц чуть более тридцати шести киломе
тров. Но старую дорогу в начале восемьдесят второго перекрыли духи и яко
бы уничтожили. С тех пор колонны с продовольствием, боеприпасами, горючи
м и многим-многим другим доставляли к месту дислокации по окружному пут
и.
Протяженность так называемой «новой дороги» составляла сто-сто десять
километров. Восемьдесят процентов пути приходилось на кошмарный серпа
нтин, где ширина грунтовки не превышала и двух метров, слева шли крутые, ме
стами нависающие карнизами скалы, а справа зиял отвесный, на некоторых у
частках глубиной до пятисот метров, обрыв. В дополнение ко всему по его дн
у с ревом неслась сумасшедшая Кокча. На всем протяжении «бадахшанского а
втобана» скорбными знаками стояли искореженные, обугленные остовы маш
ин и бронетехники, и каждая новая колонна, без исключений, вносила свою по
сильную лепту в строительство этого сюрреалистического мемориала.
На контролируемом отрезке дороги расположилось семь точек: Каракамар, П
ервый мост, Артедджелау, Второй мост, самое гиблое место Ц Третий мост, по
кинутая «точка» Баланджери и сам Кишим с дислоцировавшимся в нем третьи
м и последним батальоном 860-го отдельного мотострелкового полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45