Мы-то живы! Ц Валера вяло похлопал Шурика по плечу. По его
виду отчетливо было заметно, как он сдавал и терял силы. Но уходить никто н
е хотел.
Ц Эй! Красавцы! Закругляйтесь… Ц медсестра бойко и решительно повыпих
ивала всех гостей за дверь. Ц Завтра придете, никуда ваш братик не денетс
я!
Ц Давай, Валера, держись! Мы еще подскочим до отправки!
Ц И прискочите и прискакаете! Ц Шустрая сестричка-пенсионерка чуть ли
не силком захлопнула дверь перед носом.

* * *

Из-за погодных условий, менявшихся каждые три-четыре часа, отправку ране
ных и убитых отложили на трое суток. Каждый вечер, как по часам, ребята при
ходили в медсанчасть. И каждый раз гвардии старший прапорщик Поцелуйко б
ез намека на недовольство накладывал Горе полный пакет гостинцев. Сам он
, к слову, сдержал обещание и, проведав раненых, выкатил чуть ли не контейн
ер деликатесов.
На четвертое утро после операции раненых и убитых отправили в Кундуз. Об
ставили церемонию прощания с погибшими как никогда Ц с помпой. По каким-
то соображениям вертолеты не стали загружать в полку, поэтому весь батал
ьон и разведрота в пешем порядке выдвинулась на аэродром. Простояли на х
орошем морозце около часа, пока не подошла машина с телами убитых и автоб
ус санчасти с отправляемыми. Вокруг носилок с запеленованными в проформ
алиненные простыни тюками построили каре, внесли знамя воинской части. О
ркестр что-то там проиграл, после чего полкач и начальник политотдела вы
ступили с краткими, но проникновенными речами: «Родина не забудет своих
героев!..», «Ваша смерть не была напрасной!», «Братья, вы навеки живы в наших
сердцах!..», «Мы за все заплатим…» Ц и так далее. Самое интересное заключа
лось в том, что слова выходили одни и те же, даже интонации похожие, но вот т
олько расставили они их в разном порядке. Ничего, тронуло… Начпо, кажется,
даже слезу смахнул ненароком…
После окончания траурных речений заревели трубы военного оркестра, и ро
ты пошли строем мимо тел и приспущенного знамени полка. Тем временем ран
еных уже успели погрузить в вертолеты.
Шурик и Гора под видом переноски тел умудрились сбежать с построения и в
течение всей процедуры прощания с «доблестными сынами Отчизны, сложивш
ими головы за правое дело…» просидели с ранеными в «восьмерке».
Ц Слушайте, мужики! Ц Наколотый Валера стал неестественно бодр и черес
чур разговорчив. Ц Поедете на дембель Ц заваливайте вначале ко мне! У ме
ня хата своя, большая. Водочкой Ц заранее запасусь. Посидим, железки обмо
ем, чтоб не заржавели. Ребятишек помянем. Вон тех козлов, Ц он указал голо
вой в сторону кучки высших офицеров штаба, Ц безмозглых, как следует обл
ожим! А? Мужики? Приезжайте!
Ц А чего, приедем! Да, Гора?
Ц Конечно! Все равно по пути. Мне от Харькова восемь часов на автобусе Ц
и дома. Я точно приеду!
Ц И ты, Шура, приезжай, обязательно! И Мыколу тащи, и Братуся!
Ц Да уж, этого урода пока раскачаешь!
Ц Я тебя умоляю! Да ты мертвого раскачаешь и замахаешь в придачу, если за
хочешь! Да, Гора?!
Ц Все весело заржали.
Ц Ну, так как, братаны? Обещаете приехать?
Ц Сказали Ц приедем, значит, приедем! Ц за двоих ответил Шурик.
Ц Через несколько минут после окончания построения восемь носилок с тр
упами засунули во второй «головастик», и вертолеты, отстреливая ракеты,
стали кругами подниматься над перевалом. Наколотые анальгетиками и дим
едролом раненые почти моментально уснули, а осиротевшая четверка, отста
в от роты и вольно покуривая на ходу, обсуждала возможность проведать Ва
леру после дембеля. Сошлись на том, что ничего «военного» в том нет, и реши
ли вначале ехать в Харьков, а уж потом Ц по домам.

Глава 25

Прошедшие месяцы пролетели для Саши незаметно. Жизнь шла своим раз и нав
сегда установленным чередом. Он уже успел стать дедушкой, и о событиях го
довалой давности ему редко кто напоминал.
Саша теперь считался одним из самых опытных солдат взвода. Держался он у
себя в палатке особняком, перед офицерами не заискивал, со своим призыво
м был настороже. И когда один из новоиспеченных, круто слепленных дедов п
опытался, было восстановить во взводе старые порядки, (мы пахали Ц тепер
ь их черед), Саша не вполне удачно опустил на его голову тяжелый самодельн
ый табурет…
Дед отделался легким сотрясением мозга, десятком швов на темени, синяком
во весь глаз Ц «презент на память» от ротного Ц и семью сутками в соседн
ей камере. Саша же отсидел на «губе» всего трое неполных суток.
Несмотря на столь короткий срок наказания, для Саши это были самые тяжки
е дни за минувшие полгода.
Его никто не бил, не унижал и не припахивал. Как и положено старослужащему
он тихо и мирно отсидел свой законный троячок. Но в это время на губе сидел
о трое «предателей». Одного вида этих забитых, доведенных до полной поте
ри человеческого облика, совершенно раздавленных существ, которых на «г
убе» уверенно убивают, было для Саши достаточно, чтобы впасть в глубокое
уныние.
Троих, еще и года не отслуживших солдат, взяли с поличным на одной из точек
в момент, когда они обменивали свой очередной цинк патронов на партию га
шиша и безделушки. Начинающих бизнесменов, скорее всего, кто-то просто-на
просто заложил. Их сразу привезли в полк и запихали в «тигрятник». Пока «т
оргаши» находились под следствием и надежным контролем, все было ничего
, но далее особисты что-то там переиграли и приняли новое решение Ц хорош
енько показать личному составу части, что иногда случается с «изменника
ми».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45