Это уже не удивило Марка Юния - его внимание
властно привлек один из кружащихся серебристо-радужных
пузырей. Что-то было особенное в видениях, сверкающих на его
зеркальной поверхности. Марк Юний вгляделся - и ахнул вновь:
это были виды Дзиангаутси! Как-то так одновременно он
воспринимал сразу многие из них, будто они были слой за слоем
наложены друг на друга, и Юний видел каждый из них. Перед его
взором возникал дворец и празднество в нем, лица дзианганцев,
его друзей среди них, его родина, планета, откуда он прибыл в
столицу, незабываемые небеса в фейерверке чудословия - о, да
это же было его собственное представление, его триумф, что
открыл ему путь к подножию трона! А еще он видел лицо Игмары,
и лицо Акциалы - той, другой девушки на родине, и свою детскую
комнату с игрушками, и еще многое, многое другое, что он видел
или знал или о чем слышал когда-то - а то и не слышал вовсе.
Острая боль и тоска обожгли дзианганца, он застонал и
заплакал, а затем - страшная тяжесть навалилась на него, и
Марк Юний потерял сознание. Очнувшись, он увидел над собой
лицо Зара - старик-волхв лил из туеска воду ему на голову и
грудь. Юний присел на траве, огляделся - никаких радужных
шаров уже не было.
- Что это было? - слабо произнес он.
- Ты видел - я читал стихи,- спокойно отвечал Зар - он
изъяснялся на латыни, и, как оказалось, не хуже Юния.
- Здесь... установлен фантомат? - догадался дзианганец. -
Какой мощности? Давно? Тебя прислали из Дзиангаутси, верно?
- Если ты о тех громоздких машинах на твоей родине,
с помощью которых ты забавлял публику, то ни один из ведунов
не стал бы и касаться подобного хлама,- с убийственным
презрением произнес кудесник.
- Ты хочешь сказать, что у тебя и твоих собратьев более
совершенные компактные модели? - сообразил Юний. - А какой
силой вы пользуетесь? Где источник?
Зар покачал головой:
- Столько глупых вопросов - и все из одного рта. Мы не
пользуемся машинами, дурачок. Это тебе не фейерверк на потеху
праздной черни.
- Но вы же вызываете образы! - настаивал Марк Юний. -
Каким же образом?
- Силой чуда,- спокойно проговорил старик.
Марк Юний недоверчиво смотрел на волхва. Может быть, у
этой расы действительно какие-то особые врожденные
способности? Он недоуменно хмыкнул:
- Силой чуда? Я не знаю такой.
- Знаешь,- спокойно возразил Зар. - Я проверял тебя
несколько раз. Там, на празднике у царя Брода ты видел богов,
верно?
- Так это твоя работа? Я думал, это просто видение,
массовое помешательство...
Кудесник посмеялся.
- Знать в лицо тех, чья рука хранит твой народ, это не
помешательство,- твердо молвил он. - Скорее, помешательством
можно назвать прожигание целых солнц в поиске наслаждений, что
дадут новые сочетания звуков или красок. Ведь этому, кажется,
предаются твои сограждане? Сколько светил вы уже спалили?
- Но это искусство! Или ты знаешь что-то лучше? -
запротестовал задетый за живое дзианганец.
- Конечно, знаю,- невозмутимо заявил Зар. - А иначе разве
я стал бы тратить время с таким заносчивым невежественным
дикарем как ты.
- Дикарем как я! - подскочил на траве Марк Юний. Он
поднялся на ноги и произнес горячую отповедь: - Если ваши
жрецы обладают какой-то силой, какими-то телесными
способностями, которых нет у нас, дзианганцев, это еще не
основание считать себя высшей расой. Как бы то ни было,
великая империя Дзиангаутси существует миллион лет, и ее
великая культура и наука...
- Твоя империя,- резко оборвал его старик,- это всего
лишь большой мыльный пузырь, и ты это видел. Он плыл тут в
воздухе те ничтожные мгновения, что я ему отмерил, и давно
лопнул. Ну-ка, где ты видишь хоть один осколок великой империи
Дзиангаутси? Не считая тебя самого - не нужного никому
изгнанника.
Марк Юний возмущенно всхрапнул - и не нашелся, что
возразить.
- Хорошо,- сказал он наконец. - Наша техника - это хлам,
наше искусство - это помешательство стада, наша империя - это
мыльный пузырь. Все длится ничтожный миг, все суета, ничего
нет. А что же тогда есть?
Он ожидал какого-нибудь философского назидания вроде "с
этого вопроса и начинается путь к истине", но Зар и теперь его
удивил.
- Пройдем-ка и посмотрим,- предложил он. - Там внутри
есть зеркало - может быть, ты увидишь в нем нечто настоящее.
Повинуясь приглашению, Юний проследовал за волхвом.
"Теперь он покажет мне мое отражение и заявит, что, дескать, во
мне самом и скрыты все ответы",- подумал дзианганец - и вновь
ошибся. Зар подвел его к бадье с водой. Дно ее, казалось, было
выложено листом серебра - так ясно отражала вода потолок
капища и свет масляной лампы у стены. Зар бросил в воду
щепотку какого-то порошка, и поверхность подернулась дымкой.
Кудесник поводил над бадьей рукой, немного наклонил голову и
велел Юнию:
- Смотри!
Юний глянул вниз и изумился снова: поверхность воды
отразила не старика-волхва в овчинной куртке, а молодого царя
- такой мощи и величия был исполнен весь его облик, что, даже
не будь венца на лбу, невозможно было не опознать в нем одного
из владык. А затем вдруг этот лик преобразился в иной - у
края бадьи, казалось, присел большой белый барс или тигр - и
вдруг, еще через миг, в воде отразился столб желтого света,
почти столь же ослепительный, как солнце,- и невольно
вскрикнув, Марк Юний закрыл глаза рукой.
- Ну, а теперь посмотрись в воду сам,- предложил Зар.
Готовый к любой неожиданности, Юний осторожно наклонился
над бадьей и... не увидел ничего. Как будто он был прозрачным
или вовсе не стоял тут - вода совсем не отражала его.
1 2 3 4 5 6 7 8