– Барышня, почему вы обо всем этом спрашиваете? – неожиданно резко сказала Наэко.
– …
– Я счастлива тем, что вы признали во мне сестру, и больше мне ничего не надо. Простите, я в тот вечер наговорила вам много лишнего.
– Что вы! Я так рада была.
– Я тоже… Но к вам домой я не пойду.
– Отчего же? Отец и мать были бы так рады…
– Не говорите им обо мне,– решительно сказала Наэко.– Другое дело, если вам, барышня, придется худо – вот как сейчас, я обязательно приду на помощь, даже если бы это мне грозило смертью. Поймите меня…
У Тиэко защипало глаза.
– Наэко, в тот вечер нас один юноша перепутал.
– Вы имеете в виду господина, который говорил мне о поясе?
– Он ткач из Нисидзина… Обещал выткать для вас хороший пояс.
– Но ведь он собирался его сделать для вас.
– Недавно он приходил показать мне рисунок, и я ему призналась, что он принял за меня мою сестру.
– Так и сказали?
– И попросила, чтобы он выткал пояс для вас.
– Для меня?!
– Но ведь он вам обещал?!
– Потому что принял меня за другую.
– Он сделает два: один для меня, другой – для вас. В знак того, что сестры нашли друг друга.
– Для меня…– повторила Наэко.
– Это обещание он дал в праздник Гион!– мягко сказала Тиэко.
Она ощутила, как напряглось и замерло тело Наэко.
– Барышня,– решительно сказала Наэко,– знайте, что в трудную минуту я с радостью приду вам на помощь. Я готова сделать для вас все что угодно, если понадобится – умру за вас. Но не хочу брать то, что предназначено другому.
– И вы бы не приняли этот пояс, даже если бы я сама его вам подарила?
– …
– Считайте, что я попросила выткать пояс, чтобы подарить его вам.
– Но это не так! В тот праздничный вечер этот господин сказал, что хочет сделать пояс для Тиэко. Он влюблен в вас! Даже такая глупая девушка, как я, поняла это.
Тиэко смутилась.
– Вы наотрез отказываетесь? – спросила она.
– …
– Несмотря на то, что я попросила выткать пояс для своей сестры?
– Хорошо, я приму его, барышня,– помолчав, нерешительно сказала Наэко.– И простите меня за резкость.
– Он принесет его вам сюда. Вы у кого живете?
– Хозяина дома зовут господин Мурасэ… Наверное, это будет очень нарядный пояс. Только представится ли случай надеть его?
– Разве мы знаем, что нас ждет завтра?
– Это вы верно сказали,– кивнула головой Наэко,– но я не собираюсь менять свою жизнь… Все равно: если и не надену никогда, стану беречь его, как самое дорогое сокровище.
– В нашей лавке специально поясами не торгуют, а вот кимоно к поясу подобрать можно.
– …
– Отец странный человек. Последнее время он потерял интерес к торговле. Тем более что теперь в нашей лавке продаются не только хорошие вещи. Держат всякую всячину – все больше из шерсти и синтетического волокна.
Наэко поглядела на верхушки деревьев и встала.
– Еще немного капает, но я, кажется, вас слишком стеснила.
– Напротив, вы…
– А почему бы вам, барышня, не помочь отцу в лавке?
– Мне? –Тиэко вскинула на девушку удивленные глаза. Одежда на Наэко была совсем мокрая и прилипла к телу.
Наэко решила не провожать ее до остановки – не потому, что вымокла: она опасалась, как бы не заметили, что они друг на друга похожи.
Когда Тиэко вернулась домой, Сигэ стряпала полдник для работников лавки.
– Вот и я, матушка. Извините, что я так задержалась… А где отец?
– Он за занавеской – сидит за столом и о чем-то думает.– Сигэ подняла глаза на девушку.– Где ты была? Кимоно все мокрое и смялось. Пойди переоденься.
– Сейчас.– Тиэко поднялась наверх, не спеша переоделась и присела отдохнуть. Когда она снова спустилась вниз, Сигэ уже кончила кормить работников.
– Матушка,– сказала Тиэко, и голос ее дрогнул.– Мне надо кое о чем рассказать вам, вам одной…
– Хорошо, поднимемся к тебе. Тиэко замялась, не решаясь заговорить.
– Здесь тоже был ливень? – спросила она, пытаясь собраться с мыслями.
– Ливень? Ливня не было, но ты ведь не о ливне хочешь мне рассказать.
– Матушка, я ездила в деревню на Северной горе. Там живет моя сестра – не знаю, младшая или старшая. Мы, оказывается, двойняшки. Я впервые встретилась с ней на празднике Гион. Она сказала, что наши родные отец и мать давно уже умерли.
Слова Тиэко были для Сигэ как гром среди ясного неба.
– Значит, она живет в деревне на Северной горе? – тихо переспросила она, глядя в глаза Тиэко.
– Да. Я больше не могу скрывать это от вас. Мы встречались дважды: на празднике Гион и сегодня.
– Чем она сейчас занимается?
– Работает на хозяина в деревне – шлифует бревна. Хорошая девушка. Я приглашала ее к нам, но она прийти отказалась.
– Так. – Сигэ помолчала.– Ты правильно поступила, что рассказала мне. Ну, а что ты сама об этом думаешь?
– Матушка, я ваша дочь и прошу вас по-прежнему считать меня своей дочерью,– горячо ответила Тиэко.
– Само собой, вот уже двадцать лет, как ты моя дочь.
– Матушка! – Тиэко всхлипнула и уткнулась лицом в колени Сигэ.
– Я заметила, что с самого праздника Гион ты то и дело о чем-то задумываешься. Хотела даже спросить: не влюбилась ли в кого?
– …
– Все же постарайся привести ее. Можно вечером, когда продавцы разойдутся.
Пряча лицо в коленях у матери, Тиэко помотала головой:
– Она не придет. Она называет меня барышней…
– Вот оно что.– Сигэ ласково погладила волосы Тиэко.– Скажи: она очень на тебя похожа?
В горшке из Тамбы послышалось пение сверчков.
ЗЕЛЕНЫЕ ВЕТВИ СОСНЫ
Такитиро узнал, что поблизости от храма Нандзэндзи продается подходящий дом, и предложил Сигэ и Тиэко осмотреть его. Заодно и совершить прогулку, насладиться бабьим летом.
– Хочешь купить? – спросила Сигэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47