Словно перед экраном
заработавшего видео смотрит очередной сериал с пальбой и кровищей. И
поэтому на секунду даже растерялся, когда внезапно наступила тишина.
Бастион прекратил огонь. Еще не растратившие силу маги повалились на
плиты, переводя дыхание.
Иван уронил руки и сел на обломок бетона.
Снизу доносились стоны, крики. Дружинники зашевелились, короткими
перебежками собрались под навесами у проходов, быстро связали носилки и
унесли раненых.
Бастион молчал. Устоявшие маги, немного передохнув, вернулись на свои
позиции. Мага с красным кушаком среди них не было. "Растратился", - почти
равнодушно подумал Виктор.
Минута шла за минутой, маги ждали от него сигнала, а он стоял за
колонной и не отрывал глаз от того берега.
- Надо что-то делать, - еле слышно пробормотал за спиной Богдан.
Виктор не удостоил его ни словом, ни взглядом. Молодой еще.
Когда-нибудь поймет, что высшее искусство воина проявляется в том, чтобы
ждать, не мешая року творить свои дела.
Он знал, он был уверен, что предчувствия, в отличие от людей, не
обманывают. Все вот-вот закончится, и закончится благополучно, драка за
Бастион всего лишь эпизод, главное начнется потом, позже.
И он почти не удивился, даже не вздрогнул, когда красная трещина с
сухим грохотом расколола черный треугольник Бастиона, а миг спустя на его
месте выросло огненное дерево.
- Ффу! - только и сказал Богдан, придя в себя. - Вот и конец.
- Ты так полагаешь? - с иронией спросил Виктор.

3
Шатры натянули поверх уцелевших стен. Город обезлюдел давно. Судя по
зарослям и редким проплешинам, в немногие уцелевшие дома никто не заходил
лет пять или шесть. Кирпичная кладка выщерблена, плесень выела штукатурку,
бетонные плиты - как решето.
Большая поляна, наверно, когда-то была площадью. В центре ее из
кустов выпирал толстый столб-постамент, на нем густо увитая плющом фигура
вздела руки к небу.
Крепежные кольца насадили на эти увитые руки, взялись за тросы и с
гиканьем втащили брезентовые полотнища.
Не прошло и получаса, как задымили кухни, вестовые забегали между
сотнями, со стороны подошедших обозов пошел смех и крик, те, у кого еще
доставало сил, любезничали с кухарками и дразнили коноводов.
В небе громыхнуло, ветер дернул полотнища, вздул и снова отпустил.
Зашелестел дождь. Кашевары второй тысячи, не дожидаясь подмоги, впряглись
в кухни и оттащили их от края, чтоб не заливало. Из прорех немного лило,
но на такую ерунду никто не обращал внимания.
Прибежал Богдан и весело сказал, что приглашают откушать сотники
первой тысячи.
- Скажи, может, и подойду.
Богдан кивнул и ушел к кострам.
Маршальская палатка одним боком упиралась в каменную стену, сиротливо
торчавшую у края поляны. Виктор обошел стену, соображая, для какой нужды
она была построена. Хорошая каменная кладка, высотой в три человеческих
роста, но никаких следов других стен, словно, выстроив одну, каменщики
обиделись и ушли. Чуть позже Виктор обнаружил на одной стороне следы от
вбитых в камень стальных клиньев - ржавые пятна и дыры остались от них.
Шли они ровными рядами, а кое-где на камне проступали глубокие царапины,
словно большие прямоугольники были когда-то прибиты к стене. Мох и плесень
не брали камень.
Вернулся Богдан, покосился на Ивана, угрюмо протиравшего рапиру
маршала, и полез в узел с едой. Выложил на салфетку хлебец, нарезал
вяленого мяса. Понюхал с сомнением кусок сыра, завернутый в тряпицу, после
достал флягу. Вопросительно посмотрел на маршала.
Виктор улыбнулся и покачал головой.
- Пойдем угощаться, - сказал он.
Богдан плотоядно потер руки.
- Рубай, Иван, с утра ведь не ел! - Богдан поднялся с травы и
поправил на себе ремень.
Иван еще раз молча прошелся ветошью по рапире, затем отнес ее в
палатку. Вышел в плаще, к поясу был подвешен короткий меч.
- Я с вами, - негромко сказал он.
Виктор хотел было приказать ему остаться, но передумал. Не в правилах
Ивана идти, когда не зовут. Стало быть, опасается чего. Впрочем, хранитель
левой руки в походе должен быть неотлучен. Ладно, пусть!
Обойдя круг костров, маршал вернулся к палатке и, усевшись на
свернутое одеяло, привалился, отдуваясь, к стене. Здесь кусок, там
глоток... Чуть не лопнул, а обижать никого нельзя. Сотник в походе фигура
важная, иной сотник в трудную минуту тысяцкого стоит.
Можно вздремнуть минуту-другую. Дозорные на местах, патрули широким
веером пошли во все стороны, да и маги спокойны. Отдохнуть надо, сил
набраться, до Казани два-три перехода. Даже если проскочит итильский
лазутчик - поздно, дело уже сделано.
Рядом на тюк тяжело опустился старый полковник:
- Поспал бы немного, вон какие круги под глазами.
- Посплю, - согласился Виктор, - ты тоже поспи, Семен Афанасьевич.
- Не спится. Все думаю - ребята мои под Бугульмой сигнала ждут, а я
весточки отсюда подать не могу.
Он вздохнул, посмотрел вверх, туда, где меж брезентовых полотнищ в
узких щелях темнело вечернее небо.
- Слали же гонцов.
- Не дойдут. Ты прости, что спать не даю. Может, колдунов твоих
попросить, пусть наворожат, нагадают, весть какую им перешлют. Ведь могут,
а?
Виктор смежил глаза. Полковник не зря беспокоится. Последняя весть с
укреплений пришла месяц назад. Сдерживают натиск. Сами выступают против
мелких отрядов. Учинили даже рейд на Мамадыш, пощипали казанцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172