Месроп отпил глоток и скривился.
- Отрава! Лучше бы коньяку взяли.
Виктор молча вернулся к стойке, выгреб из кармана ворох бумажек и
показал на бутылку армянского. Бармен иронично поднял бровь и начал
складывать бумажку к бумажке. Закончив, пододвинул стопку к Виктору и
заявил, что здесь в лучшем случае на полрюмки. Может предложить водку или,
если туго с деньгами, бесплатное пиво.
Не отвечая, Виктор сгреб бумажки и аккуратно опустил их в мусорный
стояк. Девицы оживились. А когда он достал чон и кинул на прилавок, они
расплылись в обещающих все улыбках. Бутылка была мгновенно открыта,
невесть откуда появился серебряный поднос с двумя тонкого стекла бокалами,
и бармен сам отнес его к столику.
Виктор отошел от стойки, услышав за спиной презрительный шепот:
"Бабкины серьги толкнул, гуляет на единственный".
Подняв бокал, Виктор понюхал коньяк. Пахло розами. Сделал маленький
глоток - приятно, но очень крепко. На пиво густо ляжет, лучше не пить. Ну
а Месроп пригубил, одобрительно причмокнул и выцедил бокал.
- Что ты слышал о неодеистах? - внезапно спросил он.
Виктор пожал плечами.
- Так я и знал. - Месроп плеснул себе еще, показал на бокал Виктора,
тот покачал головой. - Тогда с них и начнем!
Но начать не удалось. Одна из девиц подошла и молча села Месропу на
колени. Вторая от стойки наблюдала за ее действиями. Бармен притворился,
что ничего не видит, и протирал рукавом зеркало. Месроп меланхолично
похлопал ее ниже талии и как ни в чем не бывало сказал Виктору:
- В прошлом году мне случайно попался справочник по конфессиям, очень
любопытная, доложу тебе, статистика. По многим регионам сведения, конечно,
приблизительные, но тенденция прослеживается четко...
От такого откровенного небрежения у девицы даже челюсть отвисла. Она
поерзала ягодицами, но Месроп, подмигнув Виктору, начал сыпать числами,
терминами, и тогда она, возмущенно фыркнув, поднялась и ушла, а за ней
потянулась и подруга.
- Уф! - выдохнул Месроп. - Еще немного, и я бы поволок ее в номер или
разложил прямо здесь. Ладно, проехали. Так о чем это я? Да, понимаешь,
традиционные религии распадаются на секты, секты возникают, как грибы, и
так же быстро вянут. Но это пузырится вода на поверхности, а что творится
в глубине, какие сильные течения поднимают ил и подмывают берега - никто
не знает.
Все эти материи Виктору были неинтересны. Ему несколько раз
приходилось общаться со священниками, однажды даже провел ночь в
полузатопленном подвале с фанатичной старухой-проповедницей, она что-то
исступленно втолковывала оказавшимся в западне, но Виктор так и не понял -
что. Иногда ему казалось, что кто-то могучий тайно покровительствует ему,
но думать об этом не хотелось, чтобы нечаянной мыслью не обидеть
Покровителя, если он все-таки есть.
- ...Зреет новая религия, - продолжал между тем Месроп, - и мы ее не
можем разглядеть. Я имею в виду не худосочную секту, а кондовую мировую
религию со всеми онерами. Вообще-то возникновение новой религии подобно
вспышке молнии. Тучи все собираются, ходят кругами, погромыхивает где-то,
но тем не менее удар всегда неожиданен, вспышка хоть на миг, да ослепляет.
- Вспышка? - вежливо переспросил Виктор и прикрыл ладонью рот,
подавляя зевок.
- Да, именно! Не всегда нужны новые чудеса, достаточно нового взгляда
на мир. Возникает разность потенциалов - вжик! - и люди готовы принять
новых богов.
- Ага, - догадался Виктор, и сонливость как рукой сняло, - так мы
идем к сектантам?
Это в корне меняло дело. Если бы в Саратове он узнал об этом, то
посоветовал бы не лезть, а если очень зудит, то без него. С религиозными
фанатиками шутки плохи, они сначала режут, а потом спрашивают, кто такой и
зачем пришел.
- Почти так, - кивнул Месроп, - но только почти.
- И каким же богам они поклоняются? - криво улыбнулся Виктор.
Месроп медленно налил себе коньяку, осуждающе посмотрел на почти
полный бокал Виктора, глотнул, провел рукой по животу.
- Каким богам? - переспросил он. - А никаким.
Виктор спокойно ждал продолжения.
- Я не шучу, - сказал Месроп. - Неодеисты поклоняются истинно
несуществующему богу.
- Атеисты, что ли? - удивился Виктор.
- Гораздо хитрее, дружок, - Месроп наставительно поднял палец, -
гораздо хитрее! Атеисты отвергают идею божества вообще. А неодеисты
поклоняются несуществующему богу.
- Но для них-то он существует?
- Нет! В том весь выверт! Они знают, что он не существует и
поклоняются его несуществованию. Понимаешь?
- Ничего не понимаю, - честно сказал Виктор.
- Да и я, знаешь, не вполне, - признался Месроп. - Что-то ухватываю,
но в целом не воспринимаю. Я смотрел их шесть доказательств небытия
божьего, - туманно и сумбурно, как и положено любой респектабельной
теологии. Истинно несуществующий бог неуязвим, поскольку недеятелен,
бессилен и ничего не знает. Вот отсюда у них начинаются забавные выводы.
Идея всемогущего бога предполагает бессилие человека, отсутствие идеи бога
- этический хаос и развал. А вот идея истинно несуществующего бога должна
делать человека всесильным.
- Почему - истинно? - спросил Виктор.
- Не знаю. Может, предполагается и неистинное несуществование.
Виктору показалось, что он ухватился за ниточку здравого смысла.
- Погоди. Но тогда получается, что неистинно несуществующий и есть
истинно существующий?
- Получается так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172