Да и не хотелось. Сытое ощущение покоя
наполняло его. Вот он нашел свой дом, и не надо больше мотаться по
необъятным просторам земель, не надо обходить таможни и кордоны, не надо
уползать по зиме в свой бункер и время от времени искать в людных местах
мелких приключений и одноразовых девиц с веселых площадок Балчуга... И
вместе с тем его не покидало смутное чувство, даже не чувство, так,
отблеск слабый, след тени - кончился его путь, и куда бы он дальше ни шел,
куда бы ни закинула его трасса случая - поставлена некая точка, и все, что
после нее, - не имеет значения.
Он с досадой пытался отбросить нелепые мысли, но тут вдруг Ксения
схватила за руку и заплакала. Он не понял, в чем дело, а она уткнулась в
его плечо и сквозь слезы что-то бормотала.
- Митя умер, умер Митя... - наконец расслышал он сквозь всхлипы.
Странный взгляд Мартына и неподвижное тело на диване сложились в
одно. Митя был уже мертв, когда они выходили из комнаты, они не оставили
его одного умирать среди незнакомых людей, говорил он, он ушел во сне и,
наверно, знал, что умирает, а она кивала, утирая слезы мятой тряпкой, а
ему хотелось крепче обнять ее, прямо как есть, в длинном безобразном
платье до пят, успокоить, утешить.
Потом они молча и медленно шли по набережной. У высокого серого
здания, на крыше которого уцелели большие буквы "ГОСТИН", они присели на
каменный парапет. Только тогда Виктор обратил внимание на трех мужчин,
идущих за ними. Это не были дружинники.
Он быстро сунул руку под пиджак. В это время из-за серого здания
вышли еще люди, на крыше речного вокзала появилась фигура и крикнула
что-то знакомым голосом.
"Дубасовцы", - спокойно констатировал Виктор.
Человек двадцать, если не больше, медленно окружали их. Виктор тихо
сказал Ксении "за мной", взял ее за руку и спрыгнул в кусты.
Сверху раздался топот, сдавленный голос велел не стрелять, а когда
они пробирались к берегу, в просветах деревьев и кустов Виктор увидел, как
со стороны ресторана бегут еще дубасовцы в своих нелепых одеждах.
Дело принимало скверный оборот. Один бы он худо-бедно прорвался.
Несколько выстрелов, бросок, а там видно будет. Но Ксению оставлять
нельзя, эти негодяи на все способны.
Она бежала рядом. Тропинка оборвалась у воды, и Ксения вопросительно
посмотрела на него.
- Это враги, - только и сказал он, озираясь по сторонам.
Плохо дело. Дальше некуда бежать, из кустов его спокойно достанут.
Островок недалеко, можно доплыть. Машинка тяжелая, придется бросить.
Он скинул с себя пиджак, высвободил из лямки ружье и бросил его.
- Поплыли, - сказал он Ксении, кивнув в сторону островка.
- Я плавать не умею, - растерянно сказала Ксения. - Плыви один.
Виктор поднял ружье, глянул, не набился ли песок в ствол. Придется
держать оборону здесь.
- Сейчас я устрою большой шум, - сказал он, - а ты кустами, берегом к
Сармату, зови на помощь.
Он понимал, что даже если она быстро доберется до штаба, его за это
время либо схватят, либо убьют. Треск и голоса в кустах приближались.
И когда Виктор готов был наугад выстрелить в темнеющую зелень, Ксения
указала куда-то вбок. Виктор увидел большой деревянный щит, чуть
присыпанный песком. Два прыжка, и он столкнул его в воду. Через минуту он
плыл рядом, держась за край, а посередине распласталась Ксения, одной
рукой придерживая ствол, а другой загребая. С берега кричали, звали
обратно, грозили и обещали, но пока не стреляли. А когда полузатопленный
щит ткнулся в кромку острова, со стороны речного вокзала застрочил
пулемет, но тут же смолк. Очередь прошла высоко над головой...

5
- Поцелуй меня, - вдруг сказала Ксения. - Я не сплю.
Он вздохнул.
- Не вздыхай, - Ксения повернулась на бок и, не открывая глаз,
почмокала. - Мне холодно, но я все вижу. Нам помогут. Очень скоро.
Виктор прикоснулся к ее губам. Прилег рядом. Она могла ошибаться или
просто успокаивала его. Слабая надежда. Но не оставаться же навсегда на
этом холодном сыром клочке.
- Они услышали твой зов? - спросил он.
- Нет, пока не хватает сил. Просто знаю.
- Все из-за меня, - виновато шепнул Виктор.
- Не только, - Ксения улыбнулась. - Когда много людей, все глохнет,
размазывается. В Хибаре было чуть лучше, и я ждала, что ты придешь, еще за
неделю.
- Ты позвала меня?
- Да... Нет... Не знаю, это другое. Увидела, услышала...
На берегу страшно закричали, разгорелась пальба, бухнули одна за
другой гранаты. Долгий пронзительный визг перешел в ругань и оборвался на
полуслове.
Виктор осторожно поднял голову. Из окон ресторана билось неяркое
пламя, летели дымящиеся клочья. На мосту возникло движение, оттуда донесся
дробный стук. С того берега мчались всадники и палили в воздух.
- Ну, вот и все, - сказала Ксения.

Он потом часто вспоминал сумасшедшее саратовское лето 2024 года. Одно
событие зацепило другое, третье, закрутилось, вертанулось, не успел
опомниться, как оказался в дружине Сармата, и только порой, отдыхая после
тяжелого дня, полного кровавой месиловки, он вдруг с изумлением вскидывал
голову, словно вопрошал небеса - где это я, и что я здесь делаю? Небеса,
разумеется, молчали.
Сидение Ксении и Виктора на полузатопленном островке привело Сармата
в бешенство. Он поднял всех на ноги. Городская милиция плюнула, наконец,
на свой нейтралитет, да еще два батальона регуляров вышли из казарм.
Объединенные силы прошлись вдоль и поперек города и окраин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172