И тут же, почти не таясь,
перебежал через островок к Ксении.
Несколько минут он выиграл. Но что с ними делать, с минутами. Тот, на
мосту, скоро поймет, что выстрелов больше не будет. Если затаиться, они
вышлют десант. Осталось два заряда.
Ксения спала. Виктор растянулся рядом, бугорок вроде бы прикрывал их
от обстрела с моста. Впрочем, если снайпер догадается отойти метров на сто
в любую сторону, то спокойно их достанет.
И в который раз он проклял себя за неосторожность. Надо было так
глупо влипнуть вчера вечером...

Двигатель платформы сдох на первых же оборотах, и обратно они
возвращались своим ходом. Дружинники вели сзади коней, Виктор, Сармат и
Ксения шли по мосту, рядом держался Месроп. Митя заснул сразу, как только
вышел на свежий воздух, его перекинули через седло, и он так и спал.
Молодой дружинник придерживал его, чтобы не сполз.
Сармат охал, всплескивая руками, и качал головой, слушая рассказ
Ксении о мытарствах, которые они с Митей претерпели, удивлялся тому, что в
Саратове они почти год и о нем ничего не слышали.
Потом, в штабе, Митю помыли, уложили на диван. Он так и не
просыпался. Виктор преодолел непонятно откуда навалившуюся робость,
спросил Ксению, помнит ли она его? Ксения молча кивнула головой, спросила,
куда он исчез. Сармат с любопытством слушал ее, потом хлопнул себя по лбу
и сказал, что и он вспомнил, наконец. Три пацана шли через большой город,
он их встретил у деда Эжена... Минуту или две помолчали, а потом вдруг
Митя, лежащий на диване, открыл глаза и громко сказал:
- Они и сейчас еще идут.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Сармат.
- Лучше всех, - ответил Митя. - Я уже пришел. Догоняйте.
И повернулся лицом к стене.
Сармат вздохнул, налил всем еще чаю. Вспомнил, как сердилась Ксения,
когда он ее называл невестой. Он и Виктора вспомнил, забегал тогда на
минуту договориться с дедом Эженом о переезде. Был такой смуглый невысокий
пацан, смотрел настороженно. Ни за что бы сейчас не узнал, так ведь и не
узнал! Он раскатисто захохотал, оборвал себя и виновато глянул на Митю. Но
тот лежал тихо.
В штабе было шумно, входили и выходили дружинники, почти все комнаты
были набиты людьми, чего-то требовавшими, женщина средних лет плакала и
просила помочь, тут же несколько дружинников вышли вместе с ней. Человек с
обгоревшим лицом что-то невнятно объяснял, потом вдруг запел, оказалось -
густо пьян. Его аккуратно сгрузили под окном - проспаться.
Ближе к вечеру штаб превратился в ад. Повернуться было негде, не то
что спокойно поговорить. Сармат вскоре ускакал на вокзал - там, по
сообщению из горотдела милиции, завязалась настоящая битва между
окопавшимися лупилами и доведенными до отчаяния жителями и переселенцами.
Лупилы забаррикадировались в зале ожидания и никого не подпускали. Сил
милиции не хватало, и Сармата срочно просили вмешаться.
Мартын недовольно проворчал что-то о гоношистых слабаках, не желающих
слить силы воедино. Сармат молча оглядел присутствующих, попросил Виктора
присматривать за Ксенией и ушел.
Полусонное оцепенение мало-помалу проходило. Наконец, Виктор
полностью стряхнул его с себя. Разве не этого он хотел - сидеть рядом с
Ксенией и смотреть на нее, а она смотрит на него так, словно знает все
наперед.
В комнатах было много людей, открыто же только одно окно, а другие -
вообще заколочены. Спертые запахи раздражали Виктора, он хотел рассказать
Ксении о себе, о том, как он искал ее, но в прокуренном мареве слова
прозвучали бы не так.
Ксении тоже было не по себе в таком скопище людей. Слабо улыбнувшись,
она сказала Виктору, что в последнее время отвыкла от людей, в темных
лабиринтах Хибары она сидела безвылазно, время от времени выбираясь к
ближайшему раздаточному пункту. Запасалась едой на неделю, и днями только
и знала, что кормить вечно больного Митю. Так в полутьме и ждала... На
вопрос, чего она ждала, Ксения пожала плечами.
- Тогда мы выйдем, воздуху глотнем, - предложил Виктор Ксении.
- Далеко не отходите, тут у дверей как раз скамейка есть, -
озабоченно проговорил Мартын. - И его с собой возьмите... - Впрочем, - тут
же добавил он, постояв над спящим Митей, - лучше его не беспокоить.
И пошел к двери. Выходя, еще раз глянул на лежащего, посмотрел на
Виктора и вышел.
Виктор заметил его странный взгляд, но его внимание было приковано к
Ксении. Она сидела боком к нему. Волосы чуть сбились, глаза прикрыты
полуопущенными веками, белое, немного одутловатое лицо в мелких красных
точках укусов. Но он видел не уставшую некрасивую женщину, а
девушку-подростка, стройную, гибкую Ксению тех лет...
- Не смотри на меня, - попросила Ксения. - Вот отосплюсь, помоюсь,
тогда смотри.
У входа в штаб тоже кишел народ. На скамейке сидели дружинники,
старуха в платочке на седых волосах требовала, чтоб к ней немедленно вышел
Сармат, и не верила, что он сейчас наводит порядок на вокзале. "Я как раз
с вокзала, - говорила она, - там ужас что, а ваш старшой здесь
отсиживается..."
- Пошли к реке, - сказал Виктор.
Они протиснулись сквозь толпу и вышли на спуск.
- Далеко не отходите, - крикнул им вслед молодой дружинник, стоявший
у привязанных к стойке коней.
Виктор успокаивающе похлопал себя по боку. Под курткой болталось
стволом вниз ружье, изъятое у Борова.
Они медленно сошли к набережной и постояли у воды. Ксения молчала, а
Виктор не знал, о чем говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172