Он крепко обнял
ее, прижал голову к сердцу и почувствовал, как странное тепло разливается
в нем.
Он прижимал ее к себе, и ему было наплевать, чары ли это, наваждение
или приворот. Он любил Ксению, а она любила его. Предупреждение Месропа
его не испугало. Гонец в прошлое не пугал его. В конце концов, он сам был
гонцом, и будущее перед ним. Он не боялся Борова сейчас, и плевать на него
во все времена.
Мартын что-то негромко сказал Андрею, парень рассмеялся, но Ирина
цыкнула на него. Юноша опустил голову и ковырнул носком сапога ком земли,
выбитый лошадиными копытами. Земля осыпалась, в сторону покатился
небольшой кругляш. Андрей нагнулся, поднял и обтер листом лопуха. В
середине тяжелого граненого кругляша была дыра. Андрей выбил пальцем землю
и обнаружил, что внутри идет резьба. Потер о куртку - из-под грязи
блеснуло желтым. Протянул находку Мартыну, тот улыбнулся, взвесил в руке и
сказал, что это не золото, а латунь. Вернул гайку Андрею, и тот зашвырнул
ее в кусты.
Наступило утро. Виктор хотел рассказать Ксении о встрече с Месропом,
о сыне, но передумал. Искры в ее глазах завораживали, ему казалось, что
звезды кружатся над ним, и это было настолько важно, обещало разгадку
таких великих тайн, что недавний разговор на поляне сделался
незначительным. События происходят именно так, как должны происходить.
Мысль эта почему-то была существенней, чем все дела. Дела подождут, а
пока... ему было просто хорошо стоять вот так и молчать. Его взгляд
остановился на фигурках, венчающих колонну. Он вспомнил: когда-то можно
было разглядеть мальчика и птицу, позеленевшие тела, прижавшиеся друг к
другу.
Сын... Что ж, придет время, и они встретятся. А пока пусть его
мальчик и Месроп ведут счет именам. Но что это значит? Может, память
Месропа или вселившаяся в него душа Саркиса упрямо возвращается к
прошлому, и рано или поздно они набредут на слово распада, и тогда
исчезнет мир в сером пыльном хаосе?
Не страшно. Он рядом с Ксенией, и тепло любящей женщины согревает
его. Такое мгновение стоит целой жизни, подумал он, и мысль была
непривычна.
Пусть все идет как идет, решил он. И если когда-нибудь наступит
конец, его или мира, то воспоминание об этих минутах согреет душу. Нет
места леденящему страху, холод спокойствия больше не обманет и не
обольстит его, и не рок, не предначертание судьбы или замыслы людей
поведут его, а любовь. Вечность или мгновение, но так все и будет до тех
пор, пока бронзовые фигуры на постаменте не расточатся прахом.
Или еще дольше.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172