Не
сейчас, не в эти годы он должен был вот так молчать и смотреть в глаза,
ушло время! Обида растаяла быстро, как и пришла.
- Так вы будете есть куру или я ее уношу? - громко вопросил старик.
Ксения вздрогнула и отвела взгляд. Одна из плошек затрещала, изошла
копотью и погасла. Стало чуть темней.
Трапеза шла под неумолчный говор старика. Он был рад нежданным
гостям-хозяевам и не скрывал этого. Тонко выпытывал, кто такие, да куда
путь держат, долго ли намерены здесь оставаться, а если он их стесняет, то
завтра же переберется в деревню, все равно скоро уходить, а может и
остаться, места займет немного, хлопот от него никаких, шуму еще меньше, а
при надобности, - тут он героически взмахнул погнутым столовым ножом, -
при случае может и в бою сгодиться.
Виктор жевал куриную ногу и чуть не подавился. Скрыл усмешку и
сказал, что благодарит за молодецкий порыв, не сомневается в доблести и
отваге, но дел пока немного - выйти, оттащить падаль за ворота, а то
провоняет все окрест. Старик уронил нож, покосился на забитые окна и
спросил, есть ли нужда торопиться, все-таки ночь, а вот с утра пораньше
будет хорошо, да и парнишка придет из деревни, принесет молока и хлеба,
заодно и поможет.
Немного подумав, Виктор согласился. Он не боялся новой атаки лупил.
Вряд ли в лесу затаились уцелевшие. Насколько он знал их повадки, ходили
всегда плотной стаей, не разбиваясь на группы. Но все же ночью возиться не
стоит. Вдруг какой недобиток пырнет во тьме твоим же лезвием!
Покончив с едой, Виктор уперся затылком в изголовье кресла и закрыл
глаза. Потом спросил, не встречались старику в здешних лесах поляны с
кольями или бревнами, врытыми в землю? Старик почесал бровь, задумчиво
поводил бородой и сказал, что ничего похожего не видел, другое дело, что
торговцы, вернувшиеся с южных пределов, рассказывали о чем-то подобном, но
сам он торговцев тех тоже не видел и знает об этом через десятые уста.
Виктор вздохнул и поднялся. Ксения осталась в комнате, а он решил
пройтись, осмотреть дом. Конечно, надо было это сделать, как только вошли,
но Виктор сразу понял, что в доме никакой опасности нет, да и Ксения ее не
ощутила.
Старик взял плошку и увязался за ним.
Внизу все оставалось по-прежнему. Только картины, сваленные им в
угол, были развешаны по стенам, а техника, давно уже вышедшая из строя,
наоборот, в угол задвинута.
Проходя мимо больших, во всю стену и до потолка шкафов, старик
виновато улыбнулся. Раньше полки были забиты саморазогревающимися
консервами.
У последней комнаты старик похлопал по деревянным ветхим перилам и,
заговорщицки подмигнув, сказал:
- Зато здесь все в полном порядке!
Виктор не обратил внимания на его слова и пошел дальше. В конце
коридора, под лесенкой, ведущей к запасному выходу, он нащупал ящик,
набитый старым промасленным тряпьем. Вытянул и достал тяжелую кожаную
сумку. Старик с любопытством поглядел на нее, но ничего не сказал.
Поднявшись наверх, Виктор сел рядом с Ксенией. Задел ногой за скамью
и поморщился. Рядом со щиколоткой саднило. До того он не обращал внимания
на некоторое неудобство, но сейчас завернул штанину и стянул сапог.
Ну и ну! Лупила не только прокусил сапог, но и до крови разодрал
ногу. Кровь уже запеклась.
Старик перегнулся через стол, увидел рану и пробормотал что-то
непонятное. Протирая ее своей жгучей жидкостью, долго ругался, пугая
всякими напастями. Потом еще раз осмотрел рану, нахмурился и замолчал.
Как только перестало жечь, Виктор провел Ксению в комнату, где
находилась большая кровать. Через несколько минут к ним приполз старик с
ворохом мятых, но чистых простыней. Рассказал, как он наловчился кипятить
их в большом тазу. Потом вздохнул, пожелал спокойной ночи и ушел.
Виктор посмотрел на Ксению.
- Подожди немного, - сказала она и тихо рассмеялась, - я только
застелю кровать...

Утром он проснулся от негромкого пения. Сквозь щели окна
продавливались солнечные лучи. Одна из досок сорвана, и широкая светлая
полоса высветила край кресла, стену, обшитую деревянными панелями, и
Ксению, сидящую у стола. Она разглядывала себя в осколок зеркала и что-то
напевала.
Он зевнул, потянулся и тут же скривился от тянущей боли. Вчерашний
укус еще не зажил. Ксения положила зеркало, возникла рядом и поцеловала
его.
- Если все почистить и вытрясти, неплохой домишко будет, - сказала
она.
- Да, - согласился он и замолчал.
Он чуть не сказал, что долго в этом гнездышке им не сидеть, погоня
уже идет во все концы широким веером, а за его голову назначена цена. Но
утро начиналось безмятежно, и хлопоты дня еще впереди. К тому же он сам
разберется со своей головой.
Они прошли в столовую. Старик уже сидел на табурете и недоверчиво их
разглядывал, словно гадал - приснились вчерашние гости, проложившие к нему
дорогу по трупам, или все было наяву?
- Молоко почти остыло! - наконец сказал он. - Прошу завтракать!
Разжевывая подсохший хлеб и запивая его молоком, старик вдруг
спросил, правда ли, что между Москвой и Казанью война учинилась?
- Какая еще война! - недовольно сказал Виктор. - Так, сходили,
разобрались. Легкая прогулка.
Ксения улыбнулась, но ничего не сказала.
- Вояки! Нашли себе забаву! - Старик отставил чашку и сердито
посмотрел на Виктора. - Надо дома строить и людей лечить, а не сабельками
махать! Этот ваш Правитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172