Он успел заметить, что вроде из леса больше они не лезут, как вдруг
на него сверху прыгнул лупила, подобравшийся по остаткам навеса над
крыльцом. Острые ногти располосовали рукав куртки, а зубами он тянулся к
горлу, но так и рухнул с открытым ртом и со стилетом Ксении в боку.
Виктор пинком сбросил тело с крыльца, выхватил заплечные лезвия - и
еще двое повалились, хрипя и царапая вокруг себя землю в смертных
судорогах.
А потом он отдал свой стилет Ксении и шагнул вперед, чтобы случайно
не задеть ее.
Луну заволокло дымкой, видно было всего на несколько шагов. Виктор
надвинул шлем поглубже и обнажил меч. И в тот же миг на него кинулись
сразу трое, а у одного в руке был зажат стилет, выдернутый из тела своего
товарища.
Виктор холодно улыбнулся и в полуобороте срубил двоих одним ударом, а
третьего достал острием в горло, перепрыгнув через рухнувшие тела.
Потом появились еще, и еще... Он работал спокойно, как на учебном
плацу. Это была легкая добыча, но трудная работа. Он почувствовал, что
начинает уставать, и стал предельно осторожен. Плиты на площадке скользкие
от крови, одно неверное движение и...
Один из нападающих, голый, грязный мужик, взмахнул огромной суковатой
палкой и пробил жестяной навес над крыльцом. Он не понял, что произошло, и
когда сук застрял, то так и замер с поднятыми руками и вытаращенными
глазами. Виктор легко полоснул его по животу, кишки вывалились на пол,
лупила проводил их пустым взглядом, прежде чем у него подогнулись колена и
он рухнул вслед за ними.
- Берегись! - вскрикнула Ксения.
Виктор крутанул мечом, но удар пришелся по воздуху. Маленький юркий
лупила подобрался снизу и вцепился зубами в лодыжку. Виктор погрузил в его
тело меч, лупила судорожно вскинулся, неожиданно мертвой хваткой вцепился
в клинок и рухнул вместе с ним с крыльца.
Оставшиеся лупилы радостно взвыли. Виктор отметил, что голосов не так
уж и много. Он отступил к двери, и Ксения сунула ему в ладонь рукоятку
стилета.
По телам карабкались темные фигуры. Одна, две... четыре! Только
четыре, подумал Виктор, но без меча. Он надеялся, что кто-то из нападающих
возьмет его меч, тогда он отберет его - и всех дел на полминуты. Но они
шли, выставив перед собой колья, и Виктор проклял их кровожадную тупость,
ради двух людей уложившую почти всю стаю, проклял себя, что завел Ксению в
эту ловушку, проклял строителя дома, сделавшего оконце сбоку от двери в
нише крохотным, через которое и ребенок не пролезет, не то что Ксения...
Он успел прикинуть, как уйти нырком под колья, достать одного,
второго, а там видно будет, как вдруг из темного проема оконца высунулась
толстая гладкая палка и к его ногам упал топор на длинной рукояти.
Виктор не глядя метнул стилет и ухватил топорище. Три раза он
взмахнул, хекая, а четвертым ударом в бок просто перерубил последнего
лупилу.
С минуту он стоял, всматриваясь в темноту, но ни звука не шло оттуда.
Кто-то в груде тел слабо застонал, но стон сменился булькающим звуком, и
все стихло.
Дверь скрипнула и приоткрылась. Ксения вжалась в стену, а Виктор
поднял топор.
Слабый свет высветил дверной проем, свет шел от плошки, а плошку
держал в дрожащих пальцах старый человек с огромной бородой, закрывавшей
почти все лицо.
- Ты великий воин! - слабым голосом провозгласил старик.
Виктор бросил взгляд на мертвые тела. Он не мог вспомнить, были среди
нападавших женщины или нет. Опустил топор и мрачно ответил:
- Ты хочешь сказать - великий мясник? Впрочем, спасибо за подмогу. А
теперь отвечай, что ты делаешь в моем доме и сколько вас там еще?

4
Коптилка еле освещала комнату. Старик, шаркая немыслимыми опорками,
ушел в темноту и принес еще пару масляных плошек. Копоти прибавилось, но
светлее не стало.
Виктор сидел в старом кресле, а Ксения осторожно стаскивала с него
куртку, чтобы осмотреть раны. Виктор был рад, что кресло уцелело. И
большой круглый стол тоже. Другая мебель, как он сообразил, пошла на
укрепление окон. Мебели он оставил немного, одна из зим выдалась холодная,
и он спалил почти всю. Наверху неуютно, внизу, он помнил, гораздо веселей.
Но лучше об этом помалкивать, может, новый жилец и не обнаружил ход в
нижний ярус.
Старик между тем расставил плошки и подошел к ним. Склонив голову
набок, молча смотрел, как Ксения отвернула рукав и трогает пальцем края
глубокой царапины.
- Что ты делаешь, глупая девчонка! - сказал он неожиданно сильным
голосом. - Разве так обрабатывают раны?
С этими словами он поплелся в угол комнаты, кряхтя, нагнулся и достал
из маленького шкафчика сверток.
Положил его на стол и развернул - по блестящей стали забегали огоньки
светильников. Виктор увидел небольшие, странной формы лезвия, напоминающие
найфы с плоскими рукоятками, маленькие ухваты, кривые щипцы, смахивающие
на ножницы, и ножницы, ни на что не похожие.
Отодвинув Ксению в сторону, старик ловко, одним взмахом распорол
рукав, срезал лохмотья кожи, а потом, хитро прищурившись, обмакнул полоску
чистой тряпицы в пузырек с едко пахнувшей коричневой жидкостью и прошелся
ею по ране. Виктор зашипел и вполголоса ругнулся.
- Твое счастье, что зашивать не надо. Чем это хватанули, ножом?
- Ногтями, - сквозь стиснутые зубы ответил Виктор.
Старик поцокал, качнул бородой и, наложив край редкой белой ткани на
рану, быстро обмотал руку повыше локтя.
- Ну, ерунда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172