Поехали, а?!
Виктор вздохнул и тронул поводья. Надо было спешить, ночью в этих
безлюдных краях делать нечего.
Потом они все-таки заблудились. То ли он свернул не там, то ли
перепутал бетонную высокую стену, вдоль которой, кажется, надо было
следовать до конца. Пришлось возвращаться к полуразрушенному дому,
похожему на большой зуб, и искать другой проход.
Уже темнело, когда они выбрались к густому старому лесу. Виктор
вспомнил высокие прямые сосны, бесстрашно уходящие в небо.
- Где-то здесь! - уверенно сказал он, привставая на стременах и
оглядываясь.
Через несколько минут они выехали прямо к железным воротам в высокой
кирпичной стене. За ржавой решеткой сквозь зелень еле проглядывал каменный
дом.
- Какой милый домик! - восхитилась Ксения. - Мы здесь теперь будем
жить, да?
Виктор приложил палец к губам. Он долго всматривался в увитые плющом
стены, окна, забитые досками и заложенные щитами. Щиты он давно притащил с
заброшенной стройки. А вот доски? Он не помнил, чтобы заколачивал окна.
Хотя мог и забыть. Пять лет, семь или еще больше?
Еще в те годы, когда Виктор набрел на эту дачу, хитроумные запоры на
воротах не работали, а сами створки были заварены крест-накрест толстыми
стальными полосами. Но он знал, как открывать эти ворота.
Рукоятью меча постучал снизу по чуть вылезающему из петель стержню,
поддел, вытянул наполовину, а затем, спешившись, проделал то же самое со
вторым. Взялся за нижний брус и медленно потянул ворота на себя. С жутким
скрежетом рама повернулась на оставшихся петлях. Ксения въехала в ворота и
повела за собой его коня.
Виктор постоял немного, прислушиваясь. Но ржавый крик ворот остался
безответным, ни зверь, ни птица не откликнулись на него. Закрыл ворота и
вбил стержни петель на место. Он понимал, что лучше бы оставить ворота
распахнутыми, мало ли что, вдруг придется спешно уходить. Но он решил при
любом раскладе остаться здесь. Это его убежище, и даже если забредет
шальной патруль, то он поговорит с ними по-хорошему. И они примкнут к
нему. А если нет, тогда разговор будет плохой.
Он с досадой подумал о том, что побег был слишком поспешным. Будь у
него чуть больше времени, увел бы с собой не одну сотню. Глядишь, можно
было и не уходить!
Они подошли к дому. Виктор с улыбкой потрогал полусгнившие перила
высокого крыльца и с опаской ступил на скользкие каменные ступени. Была
еще небольшая дверца с задней стороны, которой он обычно пользовался.
Покидая надолго убежище, он придвигал к ней огромную пустую бочку и
подводил колено водостока. За бочкой разглядеть лаз невозможно, но,
возвращаясь иногда в дождливую погоду, он проклинал свою осторожность,
ковыряясь в хитром засове большой двери.
Привязав коней к перилам, поднялись наверх. Кожаная обивка двери
давно истлела, от нее остались неопрятные лохмотья по краям.
Достав стилет, Виктор осторожно ввел его в замочную скважину и качнул
вверх. Но стука откидываемой щеколды не услышал, а стилет с тупым звуком
уперся во что-то. Виктор вздохнул. Все проржавело. Он пару раз крепко
двинул ногой по загудевшей двери, затем снова попробовал. Без толку.
Повозившись немного с дверью, он готов был плюнуть на эту затею и
посмотреть, как обстоят дела с бочкой. Может, там воды самую малость, или
давно уже рассыпалась, а он здесь потеет!
В тот миг, когда он разогнул спину, Ксения вдруг прикоснулась пальцем
к его локтю и тихо сказала:
- Опасность!
Поворачиваясь, он одновременно сдернул со спины арбалет, а свободной
рукой задвинул Ксению к себе за спину в дверную нишу.
На поляне перед домом никого не было. Только ветер тонко стонал в
вершинах сосен. А может, и не ветер...
В густых сумерках еле видны ограда и ворота. Виктор заметил, как
сквозь решетку блеснули глаза. "Если дурохвосты - плохо дело! - успел
подумать он, взведя арбалет. - Хорошо, если патруль".
И тут с воем и сдавленными воплями через ворота и поверх забора во
двор полезли оборванные полуголые фигуры, помчались странными прыжками,
размахивая руками, приседая и заваливаясь набок.
Виктор содрогнулся. Это были не звери. Хуже зверей. Он уже и думать о
них забыл, казалось, давно и бесповоротно истребили всех лупил, утопили в
болотах и перевешали на осинах.
Холод прошел по спине, когда он увидел горящие мертвенным огнем глаза
и скрюченные пальцы с длинными ногтями. На миг пожалел, что Ксения
растратила свою силу, но тут же устыдился мысли, а стыд породил злобу.
Первые лупилы уже карабкались по скользким ступеням крыльца, когда
сухо защелкал арбалет, и пятеро легли под ноги стаи. Не обращая на них
внимания, топча тела, остальные полезли вверх. Испуганно ржали кони, а
потом затихли, только урчание донеслось оттуда.
Виктор уронил ненужный арбалет и сунул пальцы в прорези найфов.
Плохо, что ступени широкие, подумал он спокойно и, выдернув ладонь из
кожаной обоймы, послал найфы один за другим в месиво тел, а потом еще, и
еще...
Груда мертвых и умирающих лупил громоздилась перед крыльцом, а они
все лезли через ограду и набегали сюда, словно породившая их тьма не
смогла удержать и исторгла из своего чрева.
- Слева! - предупредила Ксения.
Виктор резко взмахнул рукой, и огромный детина с жуткими клыками,
поблескивающими в лунном свете, остановил грудью все пять лезвий. Мотнул
головой, захрипел и свалился вниз. Виктор пожалел, что истратил на него
всю закладку - сунув руку в обойму, обнаружил, что она пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172