Виктор мог продолжить за него. Вроде бы маршалу полагалось
сидеть под домашним арестом и ждать решения своей участи, а не разъезжать
с невестой Правителя зелеными тропинками. "Когда-нибудь каждый в Хоромах
будет заниматься исключительно своим делом и знать только то, что ему
положено!" - внезапно подумал Виктор, и мысль эта была спокойной, будто он
наперед знал, что рано или поздно ему придется наводить порядок в том
бардаке, из которого он бежал сегодня ночью. - "Иначе каждое слово или
шевеление в покоях Правителя будет отдаваться дурным эхом в казармах".
Справиться с дружинниками не составит труда, но это - лишняя кровь.
Виктор сурово процедил, чтобы они заканчивали объезд и возвращались с
докладом к сотнику.
- Так ведь сотник... - сказал было дружинник, но второй ткнул кулаком
ему в бок, и он замолчал.
Виктор насторожился, незаметно положил руку на пояс.
- В чем дело? - негромко, но властно спросила Ксения.
Воительница не успела ответить, как затрещали ближайшие кусты и на
поляну выехал сотник. К седлу были приторочены две большие фляги.
- Эге! - сказал он, завидев маршала и Ксению. - Непорядочек, а?
И нехорошо улыбнулся. Сотник из молодых, незнакомый. Пока Виктор с
Мартыном блуждали на севере, в дружине произошла большая перетряска.
Толку, конечно, никакого, решил Виктор. Сотник, а держится в седле рыхло,
бросил патруль, сам за вином отлучился.
Глаза сотника хитро блестели. Он уже успел хлюпнуть из фляги. А на
лице было написано желание отличиться, схватив беглецов. Догадаться, что
это беглецы, сумел бы и самый тупой конюх - об аресте маршала, небось,
гудела с утра вся дружина, и если были сочувствующие ему, то они
помалкивали: у Николая ушей и глаз много. Сотник маршалу явно не
сочувствовал. Он мигнул дружинникам и взялся за сигнальный рожок.
Плохо дело, подумал Виктор. Достать сотника, пока тот не протрубил,
поднимая на ноги патрули и дозоры окрест, - пустяк, но дружинники успеют
вогнать в него одну или две стрелы - арбалеты у них под рукой.
Ксения тихо кашлянула и хлопнула в ладони. И тут воительница с
пронзительным воплем вдруг взвилась из седла в воздух. Виктор успел только
заметить ее широко раскинутые ноги. Дружинники вылетели из седел, а пока
они падали в траву, воительница оказалась перед сотником, взмахнула
руками, и тот медленно повалился набок с двумя короткими дротиками в
груди.
Учинив молниеносное побоище, она подошла к ним и склонила голову
перед Ксенией. Виктор перевел дыхание. Лучше встретиться в бою с медведем,
чем с такой суровой теткой.
Он спрыгнул с коня и подошел к дружинникам. Один из них слабо стонал,
а второй вроде и не дышал. Виктор покачал головой. Ему было жаль молодых
ребят, но ничего не поделаешь, не повезло им. Не будь сотника, может, и
разминулись бы мирно.
Ксения тоже спешилась. Она приложила ладони к затылку воительницы и
что-то шептала ей. Только сейчас Виктор увидел, что воительница стара,
лицо все в морщинах, а из-под шлема выбиваются грязно-седые космы.
Через минуту Ксения расцепила ладони, громко сказала:
- Я возвращаю твое имя, я возвращаю твою душу, так возвращайся домой,
Анастасия! - и, приставив пальцы к ее лбу, слегка толкнула.
Глаза воительницы вдруг наполнились слезами, каменное бесчувственное
лицо обмякло. Схватив ладонь Ксении, прижала к своим губам. Миг, и она уже
в седле. Взмахнула рукой, крикнула хрипло:
- Удачи тебе, хозяйка!
И исчезла в чаще.
- Куда это она? - спросил Виктор, недоумевая.
- Я отпустила ее, - задумчиво ответила Ксения.
- В казармы?
- Домой. Увидит внуков, тут же забудет про казармы, про все, - со
вздохом проговорила Ксения.
Виктор задумался. Молча помог ей взобраться на коня, подтянул ремень
и только после этого спросил:
- А когда ты отпустишь меня?
Ксения непонимающе вздела брови, и тогда он спросил, не приворожила
ли она его чарами, как своих воительниц, и не колдовскими ли штучками
изводила там, в Хоромах?
На это Ксения ответила, что почти всю силу растратила под Казанью,
поднимая на воздух пояс укреплений. Теперь долго будет пустая. Ну, а
может, не унимался Виктор, заклятие наложила, когда он еще пацаном ее
сопровождал к развалинам на Воробьевых горах? Ксения удивилась, о чем это
он, и тогда Виктор напомнил, как после сошествия с арфы они провожали трех
лицеистов к вместилищу старых вещей, и как напоролись на патруль, и как
она целовала их в лоб, прощаясь. При этих словах невольно потрогал левую
бровь. Немного помолчав, Ксения сказала, что память ей до сих пор не
изменяла, и она доподлинно помнит, что при виде патрульной машины он
порскнул в кусты и так хорошо затаился, что уже и не чаяла его увидеть.
Впрочем, добавила она серьезно, если он считает себя обделенным, то готова
сейчас же его доцеловать, восполнить недоцелованное. Виктор хмыкнул, а она
рассмеялась и спросила, может, он вовсе не любит ее, а просто прихватил с
собой в качестве заложницы? Виктор расхохотался в полный голос и пришпорил
коня. Ему вдруг стало легко на душе, весело. Много позже он понял, что она
так и не ответила на вопрос.

1
Лес растаял в просеках и полянах. Солнце осветило жилые дома,
лепившиеся друг к другу. За ними серыми исполинами громоздились старые
руины. Их постепенно разбивали на щебенку.
Завидев белые стены монастыря, Виктор вздохнул с облегчением - он
рассчитывал пересидеть пару дней у Дьякона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172