..
Проснулся он в сумерки с тяжелой головой. Взглянул на водяные часы и
осипшим голосом кликнул Богдана.
Появился Иван, негромко сказал, что Богдан отлучился ненадолго,
обещал скоро вернуться.
- Распустил я вас! - проворчал Виктор, натягивая сапоги.
Маг ничего не ответил. Стоял, упершись тяжелым взглядом в пол.
Виктор поднялся с кровати и взялся пальцами за виски.
- Голова болит!
Иван кивнул, осторожно повел ладонями у затылка маршала, посопел,
бормотнул скороговоркой неразборчиво, коснулся холодным пальцем мочки уха.
Чуть полегчало.
- Все равно болит, - раздраженно сказал Виктор.
Обычно маг снимал легкую хворь за считанные секунды, а если не мог
сладить, то, значит, серьезная болезнь пришла. Так, однажды маршал
запустил простуду, а потом валялся неделю в кровати, гонял чаи с малиной,
потел до омерзения, и хоть Борис прислал пару сильных магов, но и они
вместе с Иваном на ноги его не сразу поставили. Ну а у лекарей от простуды
средство одно - липовый цвет, медовый чай да малина.
Вот и сейчас Виктор чувствовал, что головная боль не ушла, а
затаилась. Стоит сделать резкое движение, напрячься, повысить голос, как
она вернется.
- Плохо лечишь.
- Не могу найти точку, - ответил Иван, - сбиваюсь, сосредоточиться
трудно. Последнее время...
Виктор махнул рукой, и маг замолчал. Наверно, на воительниц будет
жаловаться, решил Виктор. Маги сейчас все какие-то взъерошенные, ходят
вдвоем-втроем, от дев нос воротят.
Из-за окна донеслось слабое пение рожка, ему ответил другой,
раздались крики.
Мгновенно забыв про головную боль, Виктор подскочил к окну. К мосту
колонна за колонной подходили ратники, развевались флажки на копьях,
набежавшая детвора облепила всадников, те подхватывали ребятишек и сажали
к себе, а перед колонной гарцевал на вороном коне Мартын в малиновой
куртке. Словно разглядев в окне Виктора, он сорвал с головы берет и
приветственно помахал, глядя вверх.
Колонна свернула к казармам, а Мартын обогнул ее и проскакал ко
внутреннему двору Хором.
Вскоре прибежал вестовой от Сармата и сообщил, что Правитель ждет
маршала на Сбор.
У двери в зал Виктор догнал Семена Афанасьевича, тот, осторожно
держась за стены, пробирался вперед.
- Совсем плохой стал, - просипел старый полковник. - Вчера чуть не
грохнулся.
Стражники при виде старика вытянулись. Виктор пропустил его вперед,
тот поупирался, бурча про субординацию, но все-таки прошел первым и уселся
поближе к камину.
- Семен Афанасьевич, дорогой! - вскричал Мартын, подойдя к старику. -
Выжил, молодец какой! Я так рад...
- Я, знаешь ли, тоже! - усмехнулся старик.
Вошел Сармат. Старый атаман, кряхтя, поднялся с лавки, приложил
ладонь к своей немыслимо измятой фуражке с потрескавшимся козырьком и
снова сел. Сармат ласково покивал ему, спросил о здоровье и, не дожидаясь
ответа, велел всем садиться, а Мартыну докладывать.
- Докладывать, собственно, нечего, - с легким смешком сказал Мартын.
- По дороге никого не потеряли. Десяток бойцов животом ослабли, кислых
яблок наевшись, так ничего, довезли в обозе. Хотя и слабило их очень...
- Что ты мне о своих засранцах, - удивился Сармат. - В Казани-то как
дела?
- Хорошо. Сафар крепко сидит, - тут Мартын задумался, выпятил нижнюю
губу, - помочь бы ему, десяток магов туда, пусть местных научат огонь
метать.
Николай, до той поры тихо и незаметно сидевший в углу, встал и
подошел к столу.
- Я вот что скажу, ребятушки, - начал он своим мягким голоском. -
Оно, может, сейчас Сафар нам друг, да мало ли, как дело обернется. Мы
своих чудесников, - поклон в сторону Бориса, мрачно стоявшего у
заложенного кирпичом окна, - беречь должны. Пусть басурмане железки до ума
доводят, глядишь, и нам они сгодятся. Так что я полагаю - ни к чему это.
И он вернулся на место. Виктор готов был согласиться с Николаем.
Старый хитрый Боров понимал, что заимей казанцы к своей боевой технике еще
и магов, - великие дела могут завертеть, и еще неизвестно, кто у кого в
меньших побратимах ходить будет. Оно конечно, где маги, там сложным
машинам карачун выходит, но события последних месяцев показали, что и на
эту закавыку есть управа. Обмажут броневые моторы смолой, и вперед!
Но не все было просто, и поэтому Виктор молчал. Согласиться с
Николаем - значит обидеть Мартына. Ведь Сафар ему приходится старым
дружком, еще с саратовских времен. Мартын подобрал его, раненного во время
облавы, и выходил мальчонку. Потом нашлась его родня, многочисленная и
сильная, и у Мартына были с ней хитрые расклады. Виктор помнил, что
несколько раз приезжал Сафар со своими людьми - шум, веселье, подарки.
Умный тонкий Сафар понравился Правителю, и когда началась большая
политика, то не один тайный гонец ушел на Волгу, обвешанный мешочками с
золотом.
Мартын внимательно посмотрел на Николая, заговорил медленно, лениво
цедя слова. Он высоко ценит Николая, лучшего управителя ему не доводилось
встречать. Но державные интересы не надо путать с хозяйственными нуждами.
Конечно, свое добро надо беречь, но если вовремя не поделиться с друзьями,
то придут враги и отберут все.
Борис усмехнулся и поблагодарил Мартына за то, что он сравнил его с
домашней утварью, на что Мартын попросил не толковать его слова превратно.
Дело в том, продолжил он, что в последние дни, перед тем как его тысяча
вышла из Казани, были задержаны туранские лазутчики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172