Ты за
меня не бойся, и за себя не бойся, тут все совсем другое и всем хватит
места. Это не наркотики, не фантоматы Лема, не слег Стругацких... Не
читал? Поищи в моих книгах, а еще лучше выброси все во двор и сожги.
Все сожги! Ты хороший мальчик, но даже всей твоей заботы не хватит,
чтобы одолеть тошнотворность бытия.
- Дядя, вы заболели, - шепотом сказал Аршак, - пойдемте домой.
- Заболел, - согласился дядя, - но домой не пойду. И тебе не
советую.
- Вам здесь плохо будет, это же помойка какя-то...
- Помойка? Славно! Значит, здесь я как раз на своем месте, потому
что место разумному человеку - клоака. Я и так всю жизнь был по уши в
дерьме, и теперь вот в дерьме - но удовлетворен абсолютно. Улавливаешь
разницу? Нет? Ну и ничего страшного. Меня съели. Точка. Крепко обнимаю
и целую. С этими словами дядя собрался было лечь снова, но вдруг глаза
его блеснули:
- А ты уходи отсюда, уходи, здесь тебе не место... - и тут
неожиданно прижал палец к губам.
Аршак склонился к нему, и дядя еле слышно прошептал:
- Выпусти птицу, выпусти птицу...
Потом улыбнулся, выдернул щепку из зубчатки, лег, закрыл глаза и
нажал на педали. Аршак попятился и сел на клавиши разбитого рояля.
Вовремя отскочил - рояль медленно повалился набок, пирамида битых
стульев с грохотом осыпалась. Дядя даже не вздрогнул.
В коридоре мальчик прислонился к стене и закрыл глаза. Пусть его
бьют ногами, но он шага не сделает, пока этот мерзавец усатый не
объяснит, что от него хотят и зачем мучают дядю. Кошкодав-Ракоед навис
над ним, сочувственно сопел и молчал.
- Что вы от меня хотите? - выдавил из себя Аршак, когда молчание
стало невыносимым, а сопение отвратительным.
- Сущей ерунды, - бодро ответил Кошкодав-Ракоед, - даже менее
того. Я тебе при случае объясню. Сейчас не получится, слишком много
стен, понимаешь? Впрочем, если тебе невтерпеж, пойдем, присядем,
поговорим.
Он легонько подтолкнул мальчика вперед, и они двинулись по
коридору. Аршак оглянулся на нишу. Там оставался дядя, но он готов был
поклясться, что если вырваться из липких холодных рук злодея и снова
заглянуть туда, то там не окажется ни дяди, ни нар, ни шлангов,
свисающих к дяде, а возникает нечто другое, ужасное...
Аршак вырвал руку и бросился обратно. С разгона он чуть не
проскочил нужную нишу, крутанулся и почти упал в разодранный проем.
Все оставалось на своих местах - дядя спал, но и во сне крутил
педали, а в сосудах медленно всплывали пузырьки.
- Не веришь? - раздался голос над ухом, и холодные пальцы снова
коснулись шеи. - И правильно. Не верь никому, не верь увиденному, не
верь и мне. Потому что правда только одна: истинный король Аэндора -
ты!
В следующий миг грязные стены задрожали и рассыпались, исчез
глупый рояль, хлам, мусор, исчез дядя и нары. Исчезло все.

ИЛЛЮЗИЯ

Потолок был расписан небом. Аршак сидел на высоком троне, и
держал в руке сияющий жезл абсолютной власти. Трон возвышался в
огромном зале, стены его терялись вдалеке. Зеленый, выложенный
малахитом пол украшала золотая роспись. Каждый день ее истаптывали,
стирали тысячи, десятки тысяч ног придворных, и каждую ночь пол
искусно разрисовывали заново, никогда не повторяя рисунок.
Он знал, что каждое его слово, даже не слово, а мысль, и даже не
мысль, а тень мысли приведут в движение бесконечные ряды
разнообразнейших существ, выстроившихся там, внизу. И еще он знал, что
достаточно пожелать - сгинут, расточатся и они, а воля его станет
самодовлеющей и самореализующейся силой, не нуждающейся в посредниках
и исполнителях. А пока...
"Надо искать!" - подсказал кто-то невидимый почти неслышно. И он
взмахнул жезлом - "искать всем!". Ряды смешались, закрутился небольшой
смерч, и вскоре никого не осталось на малахитовом полу. "Но что
искать?" - задумался было он, но голос укоризненно шепнул: "Владыке
Аэндора не подобает вопрошение".
И тогда он ощутил в себе Знание, а когда перед внутренним взором
вдруг появилась сияющая радужная пелена, тот же голос уже не
вкрадчиво, а скорее испуганно, громко сказал: "Ах ты, черт, не с того
конца..." - и снова прикосновение холодных пальцев.
Он стоял, тупо уставившись на дядю, а дядя медленно крутил свои
педали.
- Вот ведь какая незадача, - сказал Кошкодав-Ракоед, выталкивая
его в коридор. - Пока все не объясню - проку от тебя никакого, а если
сказать - будешь знать слишком много даже для покойника.
С этими словами он перешагнул через поваленную решетку, задел ее,
чуть не упал и выругался. Аршак заметил, кирзовые грубые сапоги
исчезли, а взамен появились остроконечные лакированные туфли. Мятый
кургузый пиджак несколько вытянулся, потемнел, а полоски на брюках
стали мельче.
Они вернулись в ковровую комнату. Кошкодав-Ракоед сел на тахту и
задумался.
- Есть некий предмет, - сказал он, значительно подняв палец, -
который очень нужен. Тебе он совершенно ни к чему. Ты сейчас в
некотором затруднении. Но можешь вполне помочь себе, если поможешь мне
найти его. Я не могу сказать, - с этими словами он огляделся по
сторонам, сунул голову под тахту, - что это за предмет. А когда ты сам
догадаешься, лучше помалкивай и без радостных воплей тихонечко отдай
мне. Или просто скажи, где он. Только тихо, никакого шума, понимаешь?
А то есть всякие...
- Кто? - спросил Аршак.
Враги Кошкодава могли оказаться полезными. Если не помогут, то
хоть не навредят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28