– Кажется, мы знакомы, – сказал Кусанаги. – Я вижу, колено у вашей дочки уже зажило.
Услышав эти слова, женщина тотчас вспомнила, и на лице ее появилось приветливое выражение.
– А, спасибо вам за прошлый раз. – Она вежливо поклонилась. – Моя дочь опять что-то натворила?…
– Нет, мы просто хотели полюбопытствовать… насчет красной нитки.
– Опять она за старое! – заговорила смущенно женщина. – Болтает всякую чушь. Ведь ничего не видно?
– Вы о чем?
– Даже говорить об этом стыдно. На прошлой неделе… Когда ж это было?…
– В пятницу? – помог Кусанаги. – Ведь девочка говорит о том, что видела во время пожара, а это была пятница.
– Да, правильно. Так вот, в ту ночь, около одиннадцати, дочка вдруг побежала на улицу, крикнув, что видит красную нитку.
– Я видела, из окна второго этажа, – вмешалась девочка, – и когда выбежала на улицу, видела!
– На какой высоте она была?
– Ну, приблизительно на уровне головы этого дяденьки, – девочка показала на Югаву.
Югава вновь недовольно нахмурился.
– И что из себя представляла эта красная нитка? – спросил Кусанаги.
– Тонкая и прямая.
– Прямая?
– Она хочет сказать, что нитка была словно натянута вдоль дороги, – истолковала мать.
– Вы тоже ее видели?
Мать отрицательно покачала головой.
– Услышав дочь, я тоже вышла на улицу, но ничего там не было.
– Нет, было! – Девочка надулась. – Когда мама вышла, еще было видно.
– Но твоя мама говорит, что ничего не видела!
– Я ей показывала, показывала, но она сказала, что ничего не видно. А потом нитка и вправду исчезла.
– Ну да, так ты сказала. – На лице матери появилось утомленное выражение, видимо, эта перепалка происходила уже не один раз.
Югава молча стоял за спиной Кусанаги. Наклонившись, он прошептал ему на ухо:
– Это и в самом деле была нитка?
Видимо, сам не хотел напрямую обращаться к девочке.
– Это и в самом деле была нитка? – повторил за ним Кусанаги.
– Не знаю, но очень тонкая, натянутая.
Югава вновь зашептал:
– Не дотрагивалась до нее?
– Ты не пробовала дотронуться до нее?
– Пробовала. Но не дотянулась.
Кусанаги обернулся на Югаву. Как бы спрашивая – какие еще будут вопросы?
– Кто-нибудь еще поблизости видел эту нитку? – прошептал физик.
Кусанаги повторил вопрос, обращаясь сразу и к матери, и к девочке.
– Я соседей не спрашивала. Ведь я сама ничего не видела. Мне кажется, дочке просто померещилось.
– Нет, нет! – закричала девочка, чуть не плача.
Видимо, не в силах слышать детский плач, Югава дернул Кусанаги за пиджак. Тот поблагодарил мать и дочь, после чего они направились назад к машине.
Пока шли к машине, Югава молчал. Кусанаги понимал, что он обдумывает слова девочки о красной нитке. Но не понимал, что именно заинтересовало его приятеля. Что вообще означает эта «красная нитка»? Но сейчас главным было – не мешать мыслительной работе Югавы.
Автомобиль Кусанаги стоял на прежнем месте, даже не успели приляпать штраф за неправильную стоянку. Он достал ключ и открыл дверцу со стороны водителя. Но Югава остановился в нескольких шагах от машины.
– Извини, – сказал он, – поезжай один. Я немного прогуляюсь.
– Я бы охотно составил тебе компанию, или ты против?
– Да, хочу побыть один, – отрезал Югава.
Кусанаги еще десять лет назад понял, что, если его приятель говорит в таком тоне, спорить с ним бесполезно.
– Ну, как знаешь. Держи меня в курсе.
– Хорошо.
Кусанаги сел в «скайлайн», включил мотор и поехал вдоль улицы. Взглянув в зеркальце, увидел, что Югава пошел назад тем же путем.
– Итак, красная нитка? – произнес он на всякий случай вслух, но просветления, увы, не произошло.
5
«Так бывает, когда слышишь приближение бури – томительная тишина, затем едва ощутимое напряжение в воздухе: непогода несется над планетой – вихрями, тенями, маревом. Давление на уши растет, и ты замираешь в ожидании…»
Подняв глаза от книги, он тяжело вздохнул.
Не читалось. Никак не мог сосредоточиться. Все время отвлекался. Разумеется, на одно и то же.
Он подошел к окну и раздвинул шторы. События, трагедия той ночи не отпускали.
Загорелся – каким-то чудом…
У него и в мыслях не было, что дойдет до этого. Он с трудом верил, что происходящее у него на глазах – реальность. Однако факт оставался фактом.
Он закрыл глаза. В ту ночь на улицу вернулась тишина. Но ирония заключалась в том, что в его нынешнем состоянии тишина была ему в тягость. Ночью, один в квартире, он погружался в одиночество и страх, точно падал в бездонную тьму.
Вдруг вспомнив, он подошел к проигрывателю. Включил, вставил кассету. Нажал на воспроизведение.
Из стереодинамиков послышался веселый голос:
«Братец, как дела? Посылку получила. Спасибо за кучу интересных книг. Благодаря тебе я тоже полюбила романы. Буквально проглотила криминальную серию Патриции Корнуэлл, которую ты прислал в прошлый раз. Как же я была счастлива, когда обнаружила в новой посылке еще один ее роман! Плохо только, что из-за книг я недосыпаю. Братец, смотри не простудись. У нас мама слегла с высокой температурой. Но три дня назад поправилась, так что не беспокойся. У меня все хорошо. Меня дразнят, что я слишком много ем. Живот и вправду несколько округлился. Но если немного, разве это плохо? Когда ты сможешь к нам приехать? Если решишь, сообщи. Наверно, приходится много работать, но не унывай! Привет, Харуко».
Голос младшей сестры звучал на фоне песни ее любимой певицы. Дождавшись, когда песня закончилась, он выключил проигрыватель.
Устремил глаза в безмолвную ночную тьму, и в памяти отчетливо ожил его родной город. Улица, по которой он идет, держа за руку сестренку, город, в котором все друг с другом здороваются…
Разве для того он уехал, чтобы оказаться на краю пропасти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58