Когда Проспер предложил мне выпить, я попросила виски.
– Двойное.
– Со льдом? – спросил он.
На мгновение я задалась вопросом: а из какой воды сделан лед, из кипяченой или нет? Но тут же отбросила эту мысль.
– Как можно больше.
Я села подальше от того места, где сидел предыдущий гость Проспера, и проглотила свое виски как материнское молоко. Алкоголь сразу же ударил в голову, вступив в смертельный союз с выпитым ранее пивом и наделив меня тем беззаботным чувством нереальности всего происходящего, которое в интервью с гангстерами и возможными работодателями может привести к непоправимой катастрофе.
– Кажется, вы полностью оправились после того инцидента в священных пещерах? – спросил Проспер. – Наверное, помогло и посещение бассейна.
– Возможно. – Я посмотрела на него многозначительным взглядом. – Вы, случайно, никому из своих важных друзей не говорили, что я собираюсь посетить эти пещеры?
– Я вас не совсем понимаю, Розалинда.
Проспер нахмурил свое высокое чело.
О, какой превосходный актер мой свояк!
– Я прокручивала в памяти весь этот инцидент, – ответила я, – так как захотела получить ответ на вопрос: случайно ли те ребята украли у меня альбом Сами? И прихожу к выводу, что они знали, за чем охотились.
– Сами? – переспросил покрытый омолаживающим кремом гость и тоже нахмурил лоб.
Его нахмуренное чело, однако, не производило столь же убедительного впечатления, как выражение лица моего свояка, но ведь этот человечек явно не мог похвастаться и столь длительной театральной карьерой.
– Вы ведь помните Сами, Проспер? – спросила я, подчеркнуто игнорируя его друга. – Скульптуру из песка, которую нашли на пляже Чоупатти? Того самого Сами, который слонялся у вашего офиса в момент... гм... гибели вашей первой жены? Фотографии, на которых оказался запечатлен этот Сами, наверняка заставили вас основательно попотеть.
– О чем ты говоришь, Роз? Какие фотографии?
Я поднялась и налила себе еще полпинты убийственного виски, виски от убийцы, громко стуча кусками льда и устремив на молодящегося гостя уничтожающий взгляд. Знай наших: Роз Бенгал, репортер-профессионал, хитрая бестия и известный детектив, идущий по пятам опасных преступников.
– Меня больше всего поражает, – заметила я, – что все в этом городе знают, что вы организовали убийство своей жены и никто ничего не пытается предпринять против вас.
– Что это вы сказали о фотографиях? – спросил смуглокожий гость, его голос начал застывать, словно жирная похлебка.
В эту минуту какие-то шарики у меня в голове явно стали крутиться в разные стороны.
– А зачем вам этот тип, Проспер? Вы что, покупаете у него кокаин?
Наступила долгая пауза. Затем маслянистое существо поднялось с дивана со словами:
– Ненормальная сучка!
Проспер схватил его за руку:
– Она просто очень пьяна. Пожалуйста, оставим это. Уходите.
На какое-то мгновение у меня возникло впечатление, что он не обратил никакого внимания на слова Проспера. Затем, по-видимому, передумал и направился к дверям, бросив в мою сторону прощальную фразу:
– Журналисты все одинаковы и все похожи на задницу – так же, как и она, до отказа набиты дерьмом.
– Хороший ответ, – сказала я. – Прекрасные же у вас друзья, Проспер. Превосходное владение разговорным английским для столь мелкого торговца вразнос.
Дверь с грохотом закрылась за ним. Длинные тонкие пальцы Проспера скрылись в густой, подернутой сединой шевелюре – заученный театральный жест отчаяния.
– Роз, Роз, вы даже не представляете, с кем вы имеете дело. Это ведь не игрушки. Это вам не Флит-стрит.
– Флит-стрит больше не существует, – резко ответила я и тяжело опустилась на диван.
Мой свояк-убийца и доверенное лицо гангстеров отправился на кухню и сварил для нас обоих великолепный и очень крепкий кофе-эспрессо из бобов сорта «коорг», столь редкого, что индийцы практически никогда не отправляют его на экспорт. Разлил кофе в две фарфоровые чашки, и мы выпили его, не проронив ни слова. Допив свой кофе, я занялась рассматриванием гущи на дне чашки, словно пытаясь предсказать по ней свою судьбу, и тут Проспер снова заговорил:
– Какие фотографии вы имели в виду, Розалинда? Те, что Миранда сделала в момент гибели Майи? Те, о которых вы говорили сегодня утром?
– А они у вас есть?
Он отрицательно покачал головой:
– Она не смогла их найти.
– Черт! Но если вы хотите поиграть в кошки-мышки, я совсем не против.
Мы смотрели друг другу в лицо, сидя на двух диванах, расположенных один напротив другого, разделенные старинным кашмирским ковром и недоверием размером с целый континент. Спустя несколько минут Проспер наклонился вперед, сократив расстояние между нами. Театральное освещение в квартире скрывало морщины на его лице, придавая ему вазелиновую привлекательность кинозвезды двадцатых годов, какого-нибудь индийского Валентино.
– Миранда рассказывала мне о вашей матери, о ее... некоторой неуравновешенности, – начал он, осторожно пробираясь по минному полю истории моей семьи. – Она хочет – мы оба хотим, – чтобы этот визит помог вам. – Он сказал, что они с женой обсуждали возможность совместной со мной поездки по Индии, разумеется, после того, как родится ребенок. Его голос звучал мягко, умилительно и казался каким-то липким, словно теплая патока. В какой-то момент я почти поверила ему. – Но ведь, Розалинда, ты сама все осложняешь. Я понимаю, конечно, что это был трудный год для тебя: ты потеряла партнера, умер твой отец, но...
Чтобы развеять его чары, я резко поднялась с дивана.
– В этой обители есть такая земная вещь, как телефон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166