Доказав даже своей настоящей смертью, что она как актриса бессмертна. И в фильме, и в жизни шел дождь.
– Майя ведь снималась и в «Буре» у Проспера, не так ли? – спросила я.
– Да, она начинала играть роль Миранды, но в течение этих бесконечных съемок она настолько состарилась, что перестала удовлетворять спонсоров Проспера или публику, что, собственно, одно и то же. Майе на тот момент, должно быть, уже исполнилось... по меньшей мере сорок пять.
– А какую последнюю роль она сыграла перед смертью?
– В тот последний день... Мне кажется, именно в тот день Проспер представил свой новый сценарий...
– Сценарий написал Мистри?
– Мистри многое делал для Проспера... но у него всегда были нелады с Майей. Калеб предложил, чтобы вместо римских богинь на балу Просперо в конце фильма появлялись бы богини индийские. И Калеб дал Майе двойную роль ведьмы Сикораксы, матери Калибана, и богини Кали.
– Старая ведьма и богиня смерти. Та еще роль!
Бэзил подавил улыбку.
– Знаете ли, это были очень глубокие и мощные роли, хорошо прописанные в сценарии.
– И костюмы потрясающие, я полагаю. Калеб, случаем, не дал Майе ожерелье из отрубленных голов, с которым всегда изображают богиню Кали? И язык, с которого стекает кровь ее жертв?
Тут уж Бэзил не смог сдержаться и расхохотался громовым хохотом, поднявшимся откуда-то из глубин его громадного живота и подобно землетрясению докатившимся до крупных черт его классического лица, исказив их на мгновение.
– Не говоря уже об отвисших грудях Кали и о ее привычке посещать места кремации трупов. Сценарии Калеба были всегда очень точны в деталях. Вряд ли можно осуждать бедняжку за то, что она устроила жуткую сцену.
– Калеб довольно часто писал сценарии? Но значит, все-таки была сцена?
– Очередная сцена, мне следовало бы сказать. Проспер долго отстаивал Майю на роль Миранды. Но Майя без конца устраивала скандалы, из-за нее откладывались съемки, она бросалась чудовищными обвинениями.
– Какими же обвинениями?
– В общем, довольно туманными, моя милая девушка, а теперь, спустя шесть лет, они сделались еще более туманными. Она знала кого-то или что-то, что могло все изменить в ее пользу. Типичные угрозы отчаявшейся женщины.
– А что произошло в день ее гибели?
– Я помню это чисто кинематографически: кадры, диалоги не очень точно. Дайте подумать... Майя сделала несколько очень плохих дублей с Нони, игравшей Миранду и Аннапурну, богиню изобилия и плодородия. Калеб изобразил ее крестьянской девушкой, несущей молоко, переливающееся через край, и с черпаком в руках, так, как она изображается в небольших махараштрийских алтарях. Нони сказала что-то оскорбительное в адрес своей партнерши, и Майя в ответ дала ей такую пощечину, что оставила красный след, такой же яркий, как на старых стенах, у которых вдовы совершали сати после смерти своих мужей. Она бросала ненавидящие взгляды то на Проспера, то снова на Нони и кричала: «Так что, мне сказать ей? Сказать?» Как видите, это была жуткая истерика. В конце концов Проспер попросил, чтобы ее увели со съемочной площадки.
– Нони. Это дочь Калеба Мистри. Истерика имела какое-то отношение к любовной связи Проспера с нею?
– Вы все это записываете? – Он наклонился, чтобы взглянуть на мой магнитофон. – В то время создавалось впечатление, что во всем этом есть какой-то больший смысл.
– А Шома Кумар? Она к этому какое-нибудь отношение имела?
– К тому времени милашка Шо уже окручивала мужа какой-то другой женщины.
– И потом Майю убили?
Бэзил отрицательно покачал своей массивной головой.
– Многие так думают, но лично я полагаю, что бедняжка сама свела счеты с жизнью. К следующему фильму она уже просто не способна была бы стать даже закадровой певицей, даже предоставить свой голос какой-нибудь молоденькой красотке. К моменту самоубийства она потеряла практически все, что когда-то делало ее великой Майей Шармой. Неужели вы не понимаете?
– Мне бы хотелось посмотреть сценарий Калеба.
– Первоначальная версия была отброшена много лет назад, моя милая девушка. Причин, которые сделали возможным тот сценарий, больше не существует, так же, как и тех актеров, кроме меня. Уверен, что Проспер сможет предоставить вам копию или позволит заглянуть в книжку, которую он именует своим съемочным дневником. Ту самую, которую мы называем его «Атхарва-Ведой». – По выражению моего лица он понял, что это слово мне ничего не говорит. – «Атхарва-Веда» – Тайная книга браминов, сродни запретным книгам древних колдунов и алхимиков. Насколько мне известно, Проспер очень ревностно относится к ней и никому не дает ее, но вы же все-таки член семьи... В ней он хранит самые разные интересные вещи: мысли по поводу эпизодов фильма, наброски сценариев, фотографии актеров, различные сведения по истории бурь и ураганов и текст шекспировской «Бури». – Он внезапно замолчал. – Странно, но ваше лицо мне определенно кого-то напоминает.
– Я очень похожа на сестру.
– На Миранду? Нет, вы напомнили мне кого-то еще. Чудовищно! Вот так начинаешь терять память.
8
– Томас, – спросила я, – у вас здесь есть какое-нибудь место, где продают и покупают старинные монеты?
– Самое лучшее место для сбыта и приобретения контрабандных вещей – это Маттон-стрит в Чор-Базаре – «Воровском рынке». Там вам могут продать детали от ваших собственных украденных часов, настолько квалифицированы тамошние карманники. Вся улица битком набита антиквариатом.
В этот момент он объезжал грузовик с бананами и на какое-то короткое, но ужасающее мгновение мы выехали на полосу встречного движения, и казалось, весь Бомбей всей своей грандиозной массой мчится на нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166