– А с чего ему быть довольным? Тебе надо с ним поговорить. Он считает, что вы затягиваете следствие.
– Мы работаем так быстро, как только можем, – возразил Валландер.
– Не попросить ли нам подкрепления?
– Можем обсудить и такое предложение, – сказал он. – Только говорю заранее, что буду против.
Его ответ явно пришелся ей по душе. Валландер принес кофе, и следственная группа продолжила совещание. Турнберг уселся на то же самое место, с такой же непроницаемой физиономией.
Был зачитан протокол судебно-медицинской экспертизы. Валландер на доске начертил хронологическую таблицу развития событий.
– Итак, Сведберг был убит не более чем за сутки до того, как мы его нашли, скорее всего, утром этого же дня. Или может быть, днем. Что касается ребят, то, как оказалось, наши предварительные выводы были правильными, как это ни странно. Выводы эти ничего не говорят ни о мотиве преступления, ни о личности преступника. Но кое-что очень важное в них есть. – Он снова сел за стол, прежде чем продолжить. – Ребята готовили свой праздник под большим секретом. Выбрали место, где, по их расчетам, никто бы им не помешал. Но кто-то про этот план знал. Кто-то был прекрасно осведомлен обо всех их намерениях, так что времени для подготовки преступления имел более чем достаточно. Мотива мы пока не знаем, зато знаем, что преступник не успокоился, пока не выследил и не убил четвертую предполагаемую жертву, Ису Эденгрен, которая не приняла участия в празднике из-за болезни. Откуда-то он знал, что она поехала на Бернсё. Он нашел этот остров среди тысячи других. Это наш главный исходный пункт. Преступник знал все об их планах. Мы ищем хорошо информированного преступника.
Наступило довольно долгое молчание.
– Вопрос только, где его найти. Кто может иметь доступ ко всей этой информации? – продолжил Валландер, убедившись, что никто не хочет ничего сказать. – Начинать надо именно с этого. Рано или поздно мы поймем и то, в какой точке вся эта история пересекается со Сведбергом.
– Она уже пересеклась, – заметил Ханссон. – Он же вел следствие, помните? Причем начал его буквально через несколько дней после Иванова дня.
– Более того, – сказал Валландер. – Я почти уверен, что Сведберг кого-то подозревал. Этот вопрос мы можем задавать себе бесконечно, но ответа никогда не получим – знал ли Сведберг, кто убил ребят. Или кто собирается их убить.
– Почему убийца так тянул с Исой Эденгрен? – спросил Мартинссон. – Он мог сто раз убить ее, больше месяца прошло.
– Не знаем, – ответил Валландер. – Может быть, не мог добраться.
– И еще, – продолжал Мартинссон. – Зачем он, собственно говоря, выкопал трупы? Он что, хотел , чтобы их обнаружили? Или что?
– Другого объяснения я придумать не могу, – согласился Валландер. – Но в связи с этим тут же рождается еще один вопрос: что им движет? И что у него общего со Сведбергом?
Валландер огляделся.
Сведберг знал, что произошло, когда ребята не вернулись домой с пикника. Он знал уже тогда. И он знал, кто их убил. Во всяком случае, очень сильно подозревал.
Поэтому его тоже убили.
Другого объяснения быть просто не может.
И это рождает еще один вопрос – почему он не поделился с нами?

21

В начале третьего Валландер спросил Мартинссона про один из звонков, поступивших от общественности. В данном случае от общественности в лице парня, владельца киоска в Сольвесборге. Вечером на Иванов день он остановил машину на въезде в Хагестадский национальный парк. Он ехал на вечеринку в Фальстрбу и сообразил, что приедет слишком рано, поэтому решил немного выждать. Он утверждал, что на въезде в парк стояли две машины. Но какие именно детали ему удалось запомнить, Валландер так и не узнал.
Потому что он задал Мартинссону вопрос и тут же упал в обморок.
Это было совершенно неожиданно. Только что он жестикулировал с карандашом в руке и вдруг отвалился на спинку стула, обмяк, подбородок упал на грудь. В первый момент никто не понял, что с ним. Потом спохватилась Лиза Хольгерссон, Анн-Бритт бросилась к нему, все повскакали со своих мест. Ханссон потом рассказывал, что был уверен, что Валландера хватил удар и он, скорее всего, умер. Что думали другие или, вернее, чего опасались, они не рассказывали. Из-под Валландера вытащили стул и уложили на пол, кто-то расстегнул воротник рубашки, кто-то пытался нащупать пульс. Вызвали «скорую». Но он очнулся почти сразу. Ему помогли встать. Он тут же догадался, что, по-видимому, под действием лекарства содержание сахара в крови резко снизилось, настолько, что он потерял сознание. Он попросил кусок сахару и стакан воды, после чего полностью пришел в себя. Обеспокоенные сотрудники уговаривали его немедленно ехать в больницу или, по крайней мере, обратиться к врачу, но он категорически отказался, объяснив свой обморок бессонницей, и продолжил совещание с такой яростной энергией, что остальные были вынуждены подчиниться.
Только Турнберг не проявил никаких признаков беспокойства. Он вообще никак не среагировал, разве что приподнялся на стуле, когда Валландера уложили на пол. Физиономия его была такой же непроницаемой, как всегда.
В перерыве Валландер сходил в свой кабинет и позвонил Йоранссону. Йоранссон нисколько не удивился.
– Ваш сахар какое-то время будет прыгать, – сказал он. – Вверх-вниз, пока мы не водрузим его на стабильный уровень. Но если это повторится, придется временно отменить лекарство. Или лечь в стационар. Позаботьтесь, чтобы у вас всегда было в кармане яблоко на тот случай, если вы опять почувствуете дурноту или даже малейшее головокружение.
С этого дня Валландер носил в кармане несколько кусочков сахару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166