Собственно, началось это тогда, когда Мона потребовала развода и ушла. Скоро уже семь лет. Она во всем виновата, подумал он, но тут же отогнал эту мысль. Вина его и больше ничья.
Он поднялся и подошел к окну. Яркий, солнечный августовский день. Йоранссон прав. Он должен заняться собой всерьез. Он обязан прожить еще как минимум десять лет. Почему ему в голову пришел именно этот срок – десять лет, объяснить он бы не сумел.
Он вернулся к столу и уставился на пустой блокнот. Потом начал искать телефоны в Испании и Франции. Судя по записи в телефонной книге, мать Исы Эденгрен обнаружилась в Испании. Он набрал номер. Послышались длинные гудки. Он хотел уже повесить трубку, как услышал мужской голос.
Валландер представился.
– Мне жена сказала, что вы уже звонили. Я отец Исы.
Валландеру показалось, что в голосе собеседника прозвучало сожаление – дескать, лучше бы ему не быть отцом Исы Эденгрен. И разозлился.
– Вы, разумеется, собирались приехать, чтобы позаботиться об Исе, – сказал он.
– Вообще говоря, нет. Не собирались. Мы не видим какой-либо опасности для Исы.
– Откуда вам это известно – есть опасность или нет?
– Я говорил с больницей.
– Вы, случайно, не представились Лундгреном?
– Что?
– Я просто задал вопрос.
– Что, полиции больше нечем заняться, кроме как задавать идиотские вопросы?
– Отчего же нечем, – сказал Валландер, уже не скрывая раздражения, – мы, например, можем попросить испанскую полицию надеть на вас наручники и первым же самолетом отправить домой.
Это, конечно, было неправдой. Но он уже не мог сдерживаться. Это абсолютное равнодушие к судьбе собственной дочери, сын, покончивший с собой… Неужели можно так относиться к собственным детям?
– Я расцениваю это как оскорбление личности.
– Слушайте меня внимательно. Трое друзей Исы убиты. Иса должна была быть четвертой. Речь идет об убийстве. Так что вы будете отвечать на мои вопросы, или мне придется в самом деле просить о помощи испанскую полицию.
Мужчина на другом конце провода, похоже, растерялся.
– А что случилось?
– Насколько мне известно, в Испании продаются шведские газеты. Читать, надеюсь, вы умеете?
– Что вы, черт побери, имеете в виду?
– Именно то, что сказал. У вас есть дом на острове под названием Бернсё. Есть ли у Исы ключи от него? Или вы и тот дом от нее запираете?
– У нее есть ключи.
– Телефон там есть?
– Мы пользуемся мобильниками.
– У Исы тоже есть мобильник?
– У кого его теперь нет?
– Какой номер?
– Понятия не имею. Кстати, думаю, что у нее нет телефона.
– Так есть или нет?
– Она никогда не просила у меня денег на телефон. Где ей взять деньги? Она не работает, вообще ничего не предпринимает, чтобы привести в порядок свою жизнь.
– Можно предположить, что Иса поехала на Бернсё? Она там бывает?
– Я думал, она в больнице.
– Она оттуда сбежала.
– Почему?
– Мы не знаем. Еще раз – она могла поехать на Бернсё?
– Очень может быть.
– Как туда добраться?
– Катером от Фюруддена. По суше туда не доедешь.
– Она может раздобыть катер?
– Наш катер сейчас на верфи в Стокгольме. Техосмотр моторов.
– Соседи есть? Кому можно позвонить?
– Там никто не живет. Наш дом – единственный.
Валландер все время черкал в блокноте. Похоже, спрашивать больше было не о чем.
– Я требую, чтобы вы находились на связи по этому телефону. Кстати, куда еще могла податься Иса?
– Понятия не имею.
– Если вы вспомните что-то, что может представлять для нас интерес, я рассчитываю на вашу помощь.
Перед тем как повесить трубку, Валландер дал отцу Исы телефон Истадской полиции и номер своего мобильника. Руки у него вспотели.
Потом он долго рылся в ящиках своего стола, пока не нашел то, что искал, – автомобильный атлас. Нашел Эстергётландские шхеры, Фюрудден на карте обнаружился, но Бернсё не было. Судя по тому, что там всего один дом, островок и правда маленький. Он пошел в дежурку, попросил выяснить, зарегистрирован ли на имя Исы Эденгрен мобильный телефон, и тут же сообразил, что гораздо проще узнать об этом у ее друзей. Он позвонил Мартинссону – тот все еще сидел у Норман. Валландер ему не завидовал. Через несколько секунд Мартинссон ответил, что родителям Лены номер телефона Исы неизвестен. Валландер попросил Мартинссона разыскать остальных молодых людей с фотографии Сведберга. Через двадцать минут Мартинссон перезвонил – насчет сотового у Исы никто ничего не знает.
Время уже перевалило за полдень. У Валландера разболелась голова, к тому же он проголодался. Он позвонил и заказал пиццу. Ее привезли только через полчаса. Нюберг пока не звонил. Может, ему самому поехать на место преступления? А впрочем, чем он может там помочь? Нюберг знает, что делает. Он вытер рот, выкинул картонную коробку от пиццы, пошел в туалет и вымыл руки. Потом вышел из здания, перешел через дорогу и уселся в тени водонапорной башни – чтобы додумать одну мысль, которая все не давала покоя.
В этом преступлении как будто проглядывает некий рисунок. Но покуда бесформенный, безликий. Скорее зыбкая картинка с определенными повторяющимися моментами. Самое чудовищное предположение, что преступником мог быть Сведберг, теперь уже можно отбросить. Сведберг пытался найти преступника, занимался тем же, что и мы сейчас. Но он был на шаг впереди. И пока еще мы с ним не поравнялись.
Сведберг не мог быть убийцей, которого впоследствии самого убили. Поэтому опасения, что это был Сведберг, уступили место страхам другого рода – а кто сейчас наблюдает за ним? За Мартинссоном? За Анн-Бритт?
Где– то рядом с ними притаился некто очень хорошо информированный.
Валландер чувствовал, что так оно и есть, хотя покамест единая картинка еще не сложилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166