почему бы не попробовать себя в «Ротонде»? Кто знает – а вдруг она станет новой Иветт Гильбер и наконец-то вырвется из этого прозябания, на которое ее обрекало, казалось, все вокруг! Она поспешила поведать об этих планах своим «галантам», как их называли в ту эпоху. Какая блестящая мысль! – воскликнули они. Перспектива аплодировать Габриель на сцене родного кафешантана мгновенно соблазнила всех. К тому же привычные муленские развлечения порядком приелись, и любая, даже самая незначительная новинка неизменно принималась с энтузиазмом.
Но этот порыв скорее вогнал в краску, чем воодушевил бедняжку Габриель. Она-то высказала эту идею легкомысленно, не помышляя всерьез, что она осуществится на деле. Прожив столько лет в изоляции, она не очень-то чувствовала себя готовой выступать на публике. В какой-то момент она даже понадеялась, что директор «Ротонды» мосье Шабассьер откажется пригласить ее. Какое там! Неплохо осведомленный о популярности Габриель среди офицеров гарнизона, он понимал, что ничем особенно не рискует, приглашая ее – пусть не в качестве профессиональной певицы, чье имя пишут большими буквами на афише, но в качестве статистки. В белльэпок, да и в более раннее время, в кафешантанах существовал обычай рассаживать в глубине сцены с полдюжины барышень, изображающих дамский салон. Пока выступали «звезды», эти барышни делали вид, что болтают между собою, представляли, будто занимаются рукоделием – вышиванием, вязанием… А в антракте наступал их черед. Эти певицы «второго плана», нередко презираемые, друг за дружкой исполняли свои куплетцы, чтобы только разогнать тишину, пока выйдут настоящие артистки. Коль скоро «статистки» не считались достойными контрактов и гонораров, одна из них потом ходила между столиками, собирая чаевые. Уж на что гордой была Габриель, а и то согласилась выйти на сцену! Вскоре она втянула в это приключение и Адриенн. Ведь она столько лет разделяла ее судьбу, почему бы не продолжить в том же духе? Адриенн уступила: перед таким упорством устоять было невозможно. Впоследствии решительная воля Габриель заставит склониться еще стольких и стольких!..
Легенда, которой овеяно имя нашей героини, предполагала, чтобы она с первого же выхода на сцену обрела в «Ротонде» настоящий триумф. Ну и что же, что у нее вовсе не было голоса? Но зато у нее была, как это и предвидел мосье Шабассьер, своя публика, которая принимала ее такой, как есть. Более того, Габриель была для этой публики своеобразным талисманом… И публика эта была многочисленна – практически весь корпус кавалерийских офицеров муленского гарнизона. Но, как это часто бывает, если простая статистка срывает больше аплодисментов, чем профессиональные певицы, тут уж ей не избежать их ревности! И началось! Под дверь ее артистической уборной стали подсовывать язвительные и оскорбительные записочки, начали распускаться слухи на ее счет… И в особенности – насчет ее нравственности… А так как они с юной тетушкой были не разлей вода, нетрудно догадаться, что тень клеветы падала и на Адриенн… Будучи в высшей степени целомудренной, Габриель запиралась в своей уборной на ключ всякий раз, когда переодевалась, – так даже это было истолковано как притворство. (А мало ли, вдруг за этой запертой дверью творится что-нибудь этакое постыдное?!)
Завистницы не упускали случая пройтись и по поводу физических данных юной соперницы. Эпоха, ценившая в женщине пышные формы, позволяла толковать субтильность как «худобу», которой быстро нашли объяснение: «Кутит со всеми напропалую, вот и отощала!» Ей пророчили судьбу Дамы с камелиями… С другой стороны, ей придумали прозвище «Голодающая из Индии» по аналогии с публиковавшимися тогда в журналах и газетах актуальными фотографиями вовсю исхудавших людей из голодных местностей, в высшей степени поражавшими воображение.
В действительности же Габриель, сама того не осознавая, положила начало – сильно опередив свое время – новому стилю, который позднее воцарился и с ее легкой руки распространился по всему свету.
Так что же она пела там, в «Ротонде»? Ее репертуар не был таким уж богатым, всего каких-нибудь три-четыре песенки, среди которых – «Ко-ко-ри-ко», считавшаяся высшим шиком парижских кафешантанов и имевшая большой успех даже в театре «Ла Скала». В этой песенке ей приходилось подражать петушиному крику, что ей удавалось далеко не всегда – в частности, по причине слабости ее голоса, который иногда слегка дрожал. Но что за беда! Ее публика, состоявшая по большей части из безоговорочно преданных слушателей, готова была простить ей вольности интерпретации и воодушевляла ее, как могла: в конце концов, мы не в «Гранд-опера», а она так очаровательна со своей робкой и вместе с тем такой смелой улыбкой!
Габриель выбрала эту песенку отчасти из-за того, что написана она была для госпожи Полер, обладавшей почти таким же сложением. Госпожа Полер была ее идеалом и живым доказательством того, что можно добиться успеха, даже будучи далекой от идеалов красоты, которым отдает предпочтение твоя эпоха.
Аплодисменты еще не успели смолкнуть, а она объявила песенку, которая стяжает ей еще больший успех – «Кто видел Коко в Трокадеро?», – о горе молодой девушки, потерявшей в парке свою любимую собачку. Эта песня давно запала в ее сердце… И оказалось, что выбор сделан не зря! Это поистине был триумф! В глазах посетителей, исполнительница обладает самобытным шармом, чем-то неведомым, что чарует с первого же взгляда! Ее вызывают на бис. Одарив поклонников робкой улыбкой, она исполняет песенку снова.
Конечно, успех этих двух песенок повторится еще не раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117