Это было умопомрачительное зрелище: белый жемчуг на черном фоне! Блеск, да и только!
Наконец мне удалось опустить Жози на пол. Ассистент режиссера похлопал по плечу слегка обалдевшую миссис Эйхенбаум. Она тоже опустила Бобо и показала на Жози. Он ринулся было к ней, но вдруг заметил камеру и застыл на месте, а потом подался назад, под крылышко миссис Эйхенбаум. (Полагаю, нет нужды объяснять, что этот эпизод не появился на экране.) Все внимание было отдано Жози, которая с видимым удовольствием наблюдала за действиями своего партнера.
На этот раз миссис Эйхенбаум не подвела. Она мягко, но решительно подтолкнула Бобо к его маленькой подружке. Он посмотрел на Жози, потом на камеру, снова на Жози – и любовь одержала убедительную победу! Его преданность этой сирене оказалась сильнее страха перед неведомым. Он бросился к Жози, забыв о слепящих огнях и чужих людях, не видя перед собой никого и ничего, кроме Элизабет Тейлор из мира пуделей. Его глаза лучились любовью. Поняв его чувства, Жози превзошла самое себя: встала на задние лапки и так, стоя, приветствовала Бобо. Ему ничего не оставалось, как заключить ее в объятия.
Жози позволила обнимать себя чуточку дольше, чем обычно, и даже не поморщилась, когда он осмелился запечатлеть на ее носике нежный поцелуй. (Теперь вы убедились, что она настоящая актриса?!)
Наконец она мягко высвободилась из его объятий и повернулась к нему спиной. Бобо продолжал служить и отчаянно махать передними лапами, чтобы привлечь ее внимание. Как говорится, это было что-то!
После передачи режиссер признался, что сроду не поверил бы, если бы ему сказали, что два пуделя способны целых десять минут удерживать всеобщее внимание. Все поздравляли Жозефину. Бобо скромно ждал своей порции аплодисментов. Для дебютанта он отлично справился!
А впрочем, Бобо не прельщали ничьи похвалы. Жози поцеловала его! Он не отрывал полных обожания глаз от ее маленькой фигурки. Когда мы вышли в холл, он попытался снова обнять ее. Она зарычала. А когда Бобо предпринял попытку сорвать с ее уст еще один поцелуй, ударила его лапкой.
– Бедный Бобо, – с грустью произнесла миссис Эйхенбаум. – Ему невдомек, что она всего-навсего играла. Откуда ему знать, что такое телевидение? Он-то решил, что это была встреча двух любящих сердец!
В глубине души я порадовалась тому, что миссис Эйхенбаум так правильно все понимает. Ведь это сущая правда. Бобо понятия не имел ни о каких съемках. Воодушевленный теплым приемом со стороны Жози, он был готов к любым подвигам, таким как поцелуй или совместная прогулка в парке. Это была бесхитростная, добрая натура. Но у Жози, как у настоящей звезды, наступила реакция. Ей только что пришлось вытерпеть любовную сцену с Бобо, и ее нервы были на пределе. Поэтому не успели мы выйти из холла, как она вдруг присела и пустила лужу прямо на покрытый лаком пол!
Миссис Эйхенбаум потащила Бобо прочь, делая вид, будто не знакома с нами. Я повела себя с холодным достоинством, всем своим видом говоря: «Разве не все пользуются холлом телестудии как общественной уборной?»
Миссис Эйхенбаум не была бы собой, если бы обратила наше внимание на то, как Бобо задрал ножку у первой попавшейся водоразборной колонки. И потом она всю дорогу выстреливала в нас вопросами: кто на телестудии занимается отбором собак? Какая программа пользуется большей популярностью: шоу Херба Шелдона или Уильяма Морриса? Ей уже мерещилась блестящая карьера Бобо на телевидении. Ведь на его биографии не было такого позорного пятна, как эпизод в холле!
Однако вскоре ей пришлось отказаться от честолюбивых мечтаний, потому что едва мы вошли в отель, как у Бобо наступило то, что называют запоздалой реакцией. Его вырвало двухсуточным рационом – прямо в вестибюле!

Глава 18. БАБУЛЯ

После дебюта Жози в телешоу Херба Шелдона последовал целый ряд других предложений. Но Ирвинг категорически воспротивился тому, чтобы она работала летом. Жариться в это время года в ярких лучах юпитеров – непосильная нагрузка для полуторагодовалого пуделя. Поэтому я отвечала соискателям, что у Жози каникулы.
Лето пришлось провести в Нью-Йорке. Ирвинг ставил новое шоу, а мы с Жози, попросту говоря, били баклуши. Ближе к осени Ирвинг планировал вырваться на пару недель в Конкорд, поиграть в гольф. Мы связались с устроителями турнира, Лорен Трайдел и Рэем Паркером, и поинтересовались, разрешается ли привозить собак. Мисс Трайдел, или, как ее все называют, «француженка», ответила, что вообще-то это не принято, но возможны исключения. И вот мы трое – Ирвинг, я и «исключение» – отправились в Конкорд. Там превосходные площадки для игры в гольф, отличное питание и роскошные спальни. У нас был люкс с двумя ванными комнатами и телевизором. Горы и комфорт «Уолдорфа» – великолепное сочетание! На каждого новичка Конкорд производит незабываемое впечатление. Только не на Жозефину.
Сначала она лишь смутно представляла себе, что именно затевается, и без особого любопытства следила за тем, как вахтер помогал нам грузить в автомобиль чемоданы со всяким скарбом и сумки с принадлежностями для гольфа. При виде ящиков с игрушками и сластями Жози пришла в некоторое замешательство и уж совсем разволновалась, когда поняла, что мы берем ее с собой.
Я вела машину, а Ирвинг сидел рядом, держа Жозефину на коленях. Она никак не могла успокоиться: лаяла на каждый полицейский пост, отказывалась спать и даже не реагировала на почесывание животика, считая своим долгом оставаться начеку. Все это мероприятие казалось ей крайне подозрительным, и она чувствовала себя обязанной докопаться, что за ним кроется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62