Шлюпки взяли курс к адмиральскому «Исидору». Эскадра многократными залпами салютовала царевне. Команды, выстроенные на палубах, приветствовали молодую государыню дружным «ура», повторенным трижды. В соответствии с церемониалом, который полагался только коронованным особам, над кораблями был поднят андреевский флаг. Был дан знак о начале показательных учений. Корабли приступили к сложным маневрам, опять же с пушечной пальбой.
Герцогиня Валдомирская была в восторге от величественного зрелища, которое ей открылось. Не оставалось сомнения в том, что она у порога к заветной цели.
Пристально следивший за развитием событий в Тоскане, российский посол Разумовский, по иронии судьбы племянник предполагаемого отца принцессы Азовской, пришел к заключению о необходимости известить об опасной затее самозванки и Орлова российский императорский двор. Важно было найти для этого достаточно надежного гонца. Им стал де Рибас – молодой, отличный в седле и в управлении лошадью, достаточно умный и отесаный внешностью и манерами, – он мог произвести впечатление при Петербургском дворе.
Лейтенант де-Рибас на пути в Петербург
Алексей Орлов – адмирал и командующий Средиземноморской эскадрой, человек несомненно огромной телесной и духовной силы, большой смелости и недюжинного ума, безнравственный, совершенно избавленный от того, что в обществе принято называть честью был неспособен на порывы любви. С женщинами, насколько себя помнил Орлов, и с госпожой Демидовой, а теперь уже и с герцогиней Валдомирской, его связывало лишь одно – прямо таки звериная жажда обладания телом. В этом находил он прелесть и для себя усладу. Женщины расставались с Орловым трудно, как, впрочем, в этот раз расставалась с ним госпожа Демидова, страсть обладания которой некогда овладела им и продолжалась более чем к иным женщинам, возможно оттого, что она была единственной женщиной не только на борту флагмана, но и во всей эскадре. Женщина на боевых кораблях считалась не к добру, потому госпожа Демидова была принята офицерами эскадры с той сдержанностью, которая была равнозначна неодобрению адмирала. Но Орлов этому не придал значения. Он был не привычен отказывать себе в том, что было ему угодно.
Безумная храбрость и авантюризм Орлова были достаточно известны в России. Это он увлек Измайловскую гвардию в государственный переворот и немало содействовал тому, чтобы посадить Екатерину на романовский престол. Это он вместе с Тепловым и Борятинским обагрил руки кровью законного императора Петра III. В бурной жизни Орлова были удачи, но были и поражения. Пожалуй, самым значительным из них было изгнание Екатериной его братца Григория. И это не смотря на то, что и Григорий был в государственном перевороте, прижил с Екатериной сына, от рождения волею императрицы названного графом Бобринским. Орловы ко времени изгнания Григория полагали себя вершителями больших и малых дел в державе. Возможно именно это и погубило их, ибо Екатерина сама считала себя достаточно искушенной, чтобы самой управлять государством. Отстранив братца Григория, Екатерина отдалась какому-то Васильчикову, который не был отличен ни умом, ни мужеством. Придворная партия, составленная против Орловых, потому что всем достаточно наскучило их беспардонство, торжествовала. Григорий был в отчаяньи, близком к помешательству. Алексей – в сознании несправедливости происшедшего. Предпочтение Васильчикова их орловской породе было и несправедливым, и унизительным, но в сложившихся обстоятельствах даже он, Алексей Орлов, был бессилен что-либо сделать.
Екатерина, с одной стороны, велела кому следует неусыпно глядеть за Орловыми, чтобы не учинили дурь какую, с другой – несколько позлатила поднесенную им пилюлю. В этом была тайна назначения сухопутного Алексея в командование Средиземноморской эскадрой. За все время пребывания в адмиральском чине, он, однако, так и не научился отличать марсели и кливера от штормовых стекселей и брамселей. На то при нем, чтобы не иметь сраму, Екатериной был поставлен испытанный морской волк англичанин Самуил Карлович Грейг.
В сражении у Чесмы Орлов был, но командовал флотом Грейг, что было известно всем, кто имел ближайшее отношение к делу. Щедрые награды волею государыни все же достались прежде всего Орлову. И титул Чесменский тоже был дан Орлову. Тем самым Орлов, а не Грейг, был признан победителем. Тот, кто доподлинно заслуживал эти лавры был оставлен в тени.
И все же Орлов в душе не мог простить Екатерине тот афронт, который она учинила его братцу, который и его исключал из числа первых лиц в империи.
Орлов еще живо помнил события шестьдесят второго года и ту роль, которую в них сыграл он. Орлов не исключал, что такую роль он мог бы сыграть и впредь, но с большими гарантиями для себя. Почему бы не повторить посажение на престол, в этот раз не Екатерины, а Елизаветы II?
Что это может прийти на ум Орлову отлично понимала и Екатерина.
С эстафетой и с подорожными средствами, состоявшими в ассигнациях и в золотых ливрах на отлично выездженном молодом жеребце де-Рибас отправился в путь уже на второй день после выхода эскадры из Ливорно курсом на запад, в сторону Гибралтара.
В эстафете сообщалось о публичном флирте графа Орлова с самозванной принцессой, в здешнем обществе называемой герцогиней Валдомирской и графиней Пиннеберг. Означенная авантюристка окружена-де малым двором, состоящим преимущественно из польских конфедератов, которыми верховодит некая весьма знатная персона. В среде приближенных к упомянутой авантюристке, писал Разумовский, замечены также агенты Порты Оттоманской, поелику сия держава в состоянии войны с Россией, а также французские офицеры по враждебности нам политики этой державы, не желающей российского усиления в Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122