Что одолжил – это почти наверняка, но под что?


VIII

– Что-то сегодня вечером вы задумчивый, Генри, – заметил лысый.
– Заботы одолели, – признался Боун.
– Проблемы?
– Именно, – кивнул Боун. – Проблемы. Что тут у нас сегодня?
– Отличный товар. Отличный бизнес. – Лысый по-хозяйски обвел рукой темный склад. – Тут такое виски, что только глянешь – и готов.
– Где мы расположимся?
– Там, – лысый отвел его в какую-то хибарку прямо напротив главного склада. – Газовое отопление и газовая плитка, чтобы разогреть ужин. Полный комфорт.
– Отлично, – согласился Боун. – Какова программа?
– Обход десять минут каждый час. Будем сменяться. Восемь минут, чтобы обойти вокруг, и две минуты – резерв. Если за десять минут не вернешься – все ясно.
– Ладно, – согласился Боун.
Оперев стул о стену под удобным углом, вернулся к предыдущим мыслям. По счастью, лысый был неразговорчив и в комнате установилась тишина, нарушаемая только шипением газа и тиканьем зеленых с золотом часов в углу.
Залог-ипотека-продажа заложенного имущества – поручительство. Как кто-то может заложить то, чего нет? Так звучал главный вопрос, который из всего этого вытекал. Какое поручительство мог предложить Абель?
«Это должен был быть солидный залог, – думал Генри, – если платил лишь три с половиной процента. При таких процентах никто рисковать не будет.»
Эти вопросы продолжали его преследовать, когда в половине четвертого он вышел на обход меж бочек и коробок под ярким светом сильных ламп. Не оставляли его, когда он проверял автоматическую сторожевую систему на стальных шторах обоих въездов, и все ещё были далеко от решения, когда он возвращался к лысому, который приготовил очередную из бесконечной серии чашек чая.
Боун спросил:
– Как человек может взять в долг под что-то, чего нет?
– Откуда мне знать, – отмахнулся лысый. – Я в долг не даю.
Боун почувствовал, что впадает в состояние душевной исчерпанности и пустоты. Достал потрепанный томик «Откровенного собеседника» и скоро его уже унес мощный поток прозы Хейзлита.
Краем глаза он заметил, как лысый вышел, и отметил, что уже полпятого.
«По небу несутся облака, то наводя на мысль, то сбивая; гипотеза за гипотезой выплывают из глубины мозга, только не как стройная сеть паутины – легкая и прочная, выстроенная и во зло, и на пользу, а скорее как летающая бабьим летом паутинка, уносимая ветром воображения.»
– Легкая и прочная, – повторил Боун, – выстроенная во зло и на пользу. Какая прелесть!
Тут он заметил, что лысый ещё не вернулся, и что стрелки на часах показывают почти без четверти пять.
– Гром меня разрази, – выругался Боун с неприятным предчувствием. Это мне не нравится.
Сунув книгу в карман, наклонил стул вперед, чтобы в зеркале над камином видеть дверь. Ногой нащупал скрытую кнопку.
Двери открылись и вошел молодой человек.
– «Все они на одно лицо, – подумал Боун. – Здоровые, мускулистые, морды как у боксеров. Черные волосы, белый шелковый шарф на шее, старая форма.»
Пистолет он держал в руке так, словно умел с ним обращаться.
Боун дал ему сделать три шага и нажал ногой кнопку. Стальная штора опустилась перед дверью и с глухим стуком села на порог. Боун осторожно встал и со смешной важностью сказал:
– Подумайте, прежде чем совершите какую-нибудь глупость. Надеюсь, вы не хотите, чтобы полиция нашла вас здесь с трупом.
– А ну-ка открывайте! – рявкнул парень.
– Не выйдет, – заверил его Боун. – Открыть я не могу. Вот кнопка, можете попробовать сами. Работает она только в одну сторону – чтоб опустить штору. Открыть ту можно только снаружи, специальным ключом, когда сюда прибудет полиция.
– Если доберется, – ухмыльнулся парень.
– Это мы скоро выясним, – заметил Боун. – Кнопка заодно включает сигнал тревоги на Клак Лейн и Бишопсгейт и запирает наружные двери. Патрульная машина будет здесь минуты через три. Ваши приятели тоже в ловушке.
– Техника – замечательная вещь, – признал парень.
Боун решил, что все в порядке, и сел.
– Поэтому я вас с удовольствием кокну, – сказал парень.
– Но вам-то это не поможет, вам не кажется? – спросил Боун. – Могу я вам чем-то помочь?
– Да уж пожалуйста, – сказал парень.
Боун подошел к окну с с толстой решеткой и выставил стекло. Парень приблизился вплотную.
– Я не собираюсь убеждать вас, что здесь можно выбраться наружу, заметил Боун. – Но случайно я знаю, что там внизу – канава, скорее даже бывший канал, а в нем на шесть футов воды и Бог весть сколько футов грязи.
– Благодарю, – протянул парень. Просунул пистолет сквозь решетку и когда та исчезла во тьме, раздался мягкий плеск.
– Он не заряжен. Но все равно это очень любезно с вашей стороны. Могу я как-нибудь отблагодарить вас?
– Ну, – задумался Боун, – возможно, вы могли бы ответить на вопрос, над которым я ломаю голову. Как может человек одолжить деньги под что-то, чего нет?
Парень задумался только на миг.
– Ну, это ерунда, – сказал он. – Просто заложить дважды одно и то же. Простейший трюк. Папаша мой проделывал это с запонками, отличный был номер. А, вот и наши приятели в синем. Напомните мне как-нибудь, я поясню вам, как это делается.
Когда в половине шестого Боун шагал домой, ответ предстал перед ним во всей своей потрясающей и прекрасной простоте.
– Заложить одно и то же дважды.
Боун лег в постель и впервые за многие годы проспал три часа подряд…



13. Пятница
ДОВОЛЬНО СОМНИТЕЛЬНАЯ ЗАКЛАДНАЯ

Меня раздражает лишь одно:
Только до смерти мое оно.
А ведь куда умнее бы было:
Мне и наследникам моим бы хватило.
Строки, приписанные Попом к свифтовскому «Парафразу на шестую сатиру Горация»



I

Пятница выдалась не из легких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67