Волк повернулся и направился к двери.
– Лахлан? – сонным голосом позвала Эмили.
Она проснулась, увидела в своей комнате волка и ничуть не испугалась. Подернутые туманом грез глаза неуверенно мигали, и все же в их глубине не чувствовалось страха. Может быть, ей казалось, что сон продолжается?
Эмили села в постели. Плед упал, обнажив безупречную линию груди, темно-розовые изюминки сосков. Желание захлестнуло Лахлана безумной волной.
Фиалковые глаза неожиданно зажглись удивлением и доверчивой радостью узнавания.
– Это ты, правда? Ведь это не сон? Я знаю, что ты волк. И ты пришел сюда, ко мне!
Лахлан боялся шевельнуться, опасался даже дышать.
– Можно до тебя дотронуться?
Он услышал слова, однако смысл понял не сразу. Неужели Эмили действительно хочет прикоснуться к волку? Она же человек, не оборотень. Лахлан помнил, как мать пряталась от отца, когда тот принимал звериное обличье.
А как обрадовалась, когда выяснилось, что Ульф не унаследовал волчьей ипостаси! Но вот о даре младшего сына мать так и не успела узнать: умерла от лихорадки раньше срока решающего испытания, – но все же не удержалась и перед смертью пожелала, чтобы Лахлан оказался не больше чем человеком. Но судьба распорядилась иначе. В первое же полнолуние после смерти матери пришло перевоплощение. И с тех пор жизнь изменилась. Однако в сознании прочно отпечаталось правило: женщины не способны понять и принять звериную натуру супруга.
– Пожалуйста, – нежно, все еще сонным голосом попросила Эмили и вытянула руку.
Лахлан жаждал прикосновения пальцев к шкуре и, словно зачарованный, подошел к постели. Из груди вырвался низкий, протяжный вой желания. Вряд ли Эмили могла его понять. Испытывал ли подобные чувства отец? Как ему удавалось разделять две стороны собственной натуры?
Эмили бережно прикоснулась к голове волка.
– Ты прекрасен! – с тихим восторгом прошептала она. Провела пальцами по густой шерсти на голове, шее, спине. – А твой мех такой мягкий! О Лахлан! Все это восхитительно, необыкновенно, волшебно!
Из волчьей груди вырвалось низкое урчание. Он и сам не знал, что способен издавать подобные звуки. Но ведь до сих пор не ведал и столь острого наслаждения! Оно оказалось выше физической близости – глубокое, затаенное ощущение счастья: подруга сумела понять и принять целиком, без остатка. И все же следовало помнить: этой нежной, чуткой красавице не суждено принадлежать ему!
Рокот в груди прекратился, однако ощущение удовольствия не исчезло. Волк лизнул Эмили в грудь. А как хотелось облизать ее всю, с ног до головы, познать изощренными волчьими чувствами и навсегда запечатлеть в памяти милый образ!
Эмили глубоко вздохнула и замерла.
Лахлан спрятал голову у нее на коленях, пытаясь сдержаться и не пойти на поводу у вожделения. Манящий женский аромат проник сквозь плед, которым она укрылась, и томил желанием немедленно перевоплотиться и овладеть.
– Это правильные чувства? – спросила Эмили слабым, дрожащим голосом.
Лахлан поднял голову и заглянул ей в глаза, словно умоляя объяснить, о чем она спрашивает.
– Ощущение магии… не знаю, как сказать точнее. Похоже на жар, на лихорадку… словно по коже провели чем-то раскаленным. Знаешь, как в некоторых источниках пузырится вода? Как пенится струя водопада? О, наверное, я слишком много говорю об этом. Но когда ты лизнул меня, я ощутила на коже что-то большее чем твой язык.
Лахлан не понимал, о чем же она все-таки говорит. Ясно было лишь одно: ласка не показалась отвратительной. В знак благодарности он потерся головой о ее колени.
– Нет ничего плохого в том, что мне это понравилось?
Волк поднял голову и кивнул. Потом сделал это еще раз, чтобы одобрение не вызывало сомнений.
Эмили тихо застонала, и Лахлан с трудом заставил себя снова положить голову на колени. И все же он не мог позволить себе сделать то, к чему так отчаянно стремился. Вдруг новые ласки волка не принесут радости? Она ведь человек – об этом нельзя забывать ни на мгновение.
Эмили почесала зверя за ухом, словно котенка, и это молчаливое одобрение, безмолвное признание показалось драгоценным даром. Какая другая женщина не пришла бы в ужас при виде волка? Только не Эмили. Этот волк ей нравился. Может быть, Талорк посвятил девочку в тайну криктов? Нет, скорее всего это сделала Кэт. Надо будет уточнить у Друстана. Сомневаться не приходилось: Эмили вела себя совсем не так, как положено несведущему человеку. Мозг волка не мог найти объяснения.
– Если я лягу… – Эмили замолчала в очевидном замешательстве.
Что же она хочет сказать? Может быть, просто стесняется указать на дверь?
– Ты сможешь лечь рядом и на одну-единственную ночь разделить со мной магию? Пожалуйста, Лахлан, не отказывай! Только сегодня!
Волк поднял голову. Он с трудом верил собственным ушам. Неужели она действительно попросила остаться? Ведь к этому он стремился больше всего… больше, чем к физической близости. Да, как точно: разделить магию! Хотя бы на одну ночь.
Эмили улыбнулась грустно и светло.
– Ты чудесен. Никогда в жизни мне не придется пережить тех чувств, которые даришь ты. Понимаю, что жить в вашем клане мне осталось совсем недолго. Скорее всего я больше никогда не увижу тебя в этом прекрасном облике. Пожалуйста, останься со мной – хотя бы до тех пор, пока не засну. Тогда утром покажется, что приснился сказочный сон, и не останется тоски по несбыточному.
Даже в облике человека Лахлан не нашел бы достойного ответа. Эмили назвала чудесным его, но на самом деле именно она оказалась удивительной, невероятной!
Волк медленно кивнул.
Эмили улыбнулась, и в глазах зажглись счастливые огоньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95