Я чуть не задала ему этот вопрос, но, как и раньше, не захотела, чтобы он счел меня бессердечной, и потому не ответила "нет". А то он никогда не влюбится в меня и не заберет из Литрима.
Он наклонился ко мне. Ах, какие синие у него глаза.
- Твои мама с папой говорили, что ты хочешь найти Дженни-Мэй. Это правда?
Ну и дела! Чем дальше, тем больше путаницы. Я помотала головой: ладно, хватит притворяться.
- Мистер Бартон, не хочу показаться жестокой и бесчувственной, потому что, как известно, Дженни-Мэй пропала без вести и все этим опечалены, однако... - Тут я замолчала.
- Давай-давай, - подбодрил он, и мне захотелось вскочить, обнять и расцеловать его.
- Ну, ладно. Мы с Дженни-Мэй никогда не были подругами. Она меня ненавидела. Мне жалко ее - в том смысле, что вот она пропала, но я вовсе не хочу ее возвращения. Я нисколько по ней не скучаю и не собираюсь ее искать. Мне просто интересно знать, где она сейчас. Этого бы мне хватило.
Он приподнял брови.
- Ну вот, вы точно решили: раз Дженни-Мэй была моей подругой и она пропала, то теперь, если я что-то теряю - ну, там носок, - то ищу его потому, что как бы тем самым пытаюсь найти Дженни-Мэй и вернуть ее обратно.
Он приоткрыл рот.
- Конечно, это разумное предположение, мистер Бартон. Но это не про меня. Я совсем не такая сложная. Просто мне действует на нервы, что вещи пропадают, а я не знаю, куда они делись. Взять хоть скотч с рисунком. Вчера вечером мама собралась упаковать подарок ко дню рождения тети Дидры, но никак не могла его найти. Но дело в том, что мы всегда оставляем его во втором ящике сверху, сразу под столовыми приборами. Он всегда там лежит, мы никогда не кладем его в другое место, и мама с папой хорошо знают, как я отношусь к таким вещам, и потому обязательно все всегда кладут на место. У нас совсем маленький дом, и, честно говоря, это не тот случай, когда вещи пропадают из-за вечного беспорядка. По-любому, я брала скотч в субботу, когда делала домашнюю работу по изо - за нее, между прочим, мне сегодня влепили несчастный трояк, а Трейси Тинслтон поставили пятерку за какую-то фигню вроде раздавленной мухи на оконном стекле, и еще сказали, что это - "настоящее искусство", - так вот, клянусь, я положила моток на место в ящик. Папа его не брал, мама тоже, и я на все сто уверена, что никто не забирался в дом специально, чтобы спереть моток скотча. Поэтому я искала его весь вечер. Но так и не нашла. Так где он?
Мистер Бартон не издал ни звука, только медленно откинулся на спинку кресла и устроился в нем поудобнее.
- Ладно, давай сформулирую прямо и коротко, - задумчиво произнес он. - Ты не скучаешь по Дженни-Мэй Батлер.
Мы оба захохотали, и я впервые за все это время перестала испытывать угрызения совести.
- Зачем, по-твоему, ты пришла сюда? - серьезно спросил мистер Бартон, когда мы отсмеялись.
- Потому что мне нужны ответы.
- Какие ответы?
Я постаралась сформулировать:
- Где находится скотч, который мы так и не нашли прошлым вечером? Куда делась Дженни-Мэй Батлер? Почему один из моих носков вечно пропадает в стиральной машине?
- И ты полагаешь, я смогу тебе сказать, где все эти вещи?
- Не конкретно о каждой, но некие общие указания меня бы устроили, мистер Бартон. Он улыбнулся:
- Позволь мне задать несколько вопросов, и, быть может, в твоих ответах мы вместе отыщем то, что ты хотела бы выяснить.
- О'кей. Если считаете, что это поможет, давайте попробуем.
- Зачем тебе знать, куда деваются вещи?
- Мне это необходимо.
- Почему тебе кажется, будто это необходимо?
- А почему вам кажется, что вы должны задавать мне вопросы?
Мистер Бартон моргнул и помолчал на секунду дольше, чем ему бы хотелось, - так мне показалось.
- Это моя работа, мне за нее деньги платят.
- Платят деньги?! - Я выкатила глаза. - Мистер Бартон, вы могли бы заняться любой простой работой и получать за нее деньги, но все же решили проучиться - сколько же, десять миллионов лет? - чтобы получить все эти бумажки, которыми украсили стены. - Я бросила взгляд на его дипломы в рамочках. - То есть я хочу сказать, что вы прошли всю эту бесконечную учебу, сдали все экзамены, задали все вопросы не только потому, что за это платят.
Он усмехнулся и посмотрел на меня. Похоже, не знал, что ответить. Поэтому мы молчали минуты две. В конце концов он взял ручку и блокнот, пододвинул их мне и снова облокотился на колени.
- Мне нравится разговаривать с людьми, всегда нравилось. По моим наблюдениям, рассказывая о себе, они узнают вещи, которых до того не знали. Это нечто вроде самолечения. Я задаю людям вопросы, потому что мне нравится им помогать.
- Так и я.
- Ты считаешь, что, задавая вопросы о Дженни-Мэй, ты помогаешь ей или, может, ее родителям? - Он постарался скрыть смущение, притаившееся у него в глазах.
- Нет, я помогаю самой себе.
- Каким образом? Разве тот факт, что ты не находишь ответов, не разочаровывает тебя еще больше?
- Иногда мне удается отыскать какую-то вещь, мистер Бартон. Я нахожу то, что просто положили не на то место.
- Разве не все потерянное лежит не на своем месте?
- Положить что-то не туда, куда надо, - значит временно потерять это, потому что ты забыл, где оно лежит. А я всегда помню, что и куда кладу.
Но я-то пытаюсь отыскать не те вещи, которые лежат не на своем месте, а те, у которых выросли ноги, и они взяли да и ушли себе. Именно из-за них я расстраиваюсь.
- Ты не считаешь, что кто-то другой, не ты, мог переложить их?
- Кто, например?
- Вопрос задал я.
- Хорошо. В случае со скотчем ответ однозначный: нет. В случае с носками ответ тот же: нет. Разве что кто-то забирается в стиральную машину и вынимает их из нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16