Не прошло и полмесяца, как она забросила свою учёбу, и мы встретились на панели.
Луфо умер год спустя в январе семьдесят восьмого от передоза…
Иллюзия, что можно быть живым, умело обращаясь с порошком, после смерти Атце пропала. В нашу компанию, в которой когда-то затусовывался и Атце, пришёл страх и недоверие. Если раньше мы вмазывались вместе, а шприцев на всех не хватало, то каждый хотел быть только первым. Теперь же всё внезапно захотели быть вторыми… Никто не говорил о том, чего боялся. Но порошок мог оказаться слишком чистым, слишком сильным, или, наоборот, смешанным со стрихнином или ещё с каким-нибудь ядом. Умереть-то можно было от чего угодно!
Итак, жизнь опять превратилась в полное говно. Всё было так, как написал Атце в своём письме. Вместе с собой я продолжала тащить в могилу свою маму. Я снова приходила домой, когда хотела. И как бы поздно я не явилась, она никогда не спала - всё ждала меня. Я приходила, а она глотала валиум, просто чтобы хоть как-то заснуть! Я думаю, она держалась только на валиуме.
А во мне крепла уверенность, что скоро я закончу так же, как и Атце. Иногда, правда, появлялись такие надежды-соломинки, и я хваталась за них. Даже в школе.
Был там такой учитель, который мне даже нравился, - господин Мюке. На его уроках мы часто проигрывали ситуации, в которых оказываются молодые люди. Например, устройство на работу. Один играл шефа, который ищет работника, другой - нанимающегося, и когда пришла моя очередь играть нанимающегося, я просто не дала «шефу» и слова сказать. На все его вопросы я отвечала претензиями, и парень, который играл шефа, быстро затих. Ну, так я и в жизни прорвусь, подумала я.
Однажды мы с господином Мюке пошли в центр профориентации. То есть сначала нам пришлось ещё посмотреть на парад союзников. Парни страшно интересовались, лазили по всем этим танкам и прочей технике, меня же от всего этого железа тянуло блевать - оно производило адский шум, и было годно только на то, чтобы убивать людей.
Мне очень понравилось в центре профориентации. Я внимательно выслушала всё, что относилось к профессии смотрителя зоопарка. Мы с Детлефом на следующий день зашли туда ещё раз, и я отксерила себе всё, что у них было по этому поводу.
Детлеф тоже нашёл весьма возбуждающими несколько профессий, которые ему там рекомендовали - он, собственно, искал что-то связанное с сельским хозяйством. Мы так долго ходили по центру и восторгались нашими будущими профессиями, что совсем забыли, что нам ещё нужно поднять денег на дозу. И когда мы вечером стояли на вокзале и ждали клиентов, с документами из центра профориентации, всё это было просто невозможно и нереально! Если я так и собираюсь продолжать, то мне же даже школы не закончить - умру раньше!
На следующее утро по дороге в школу я купила «Плэйбой». Я покупала его для Детлефа, который от него тащился, но и сама заглядывала внутрь. Сложно сказать, почему именно «Плэйбой» нас так интересовал. Сегодня я этого вообще не могу понять. Но тогда «Плэйбой» был для нас картинкой из другого, чистого мира. Чистый секс… Чистые девушки без проблем… Никаких голубых, никаких фраеров. У парней кучи денег, они курят трубки, гоняют на спортивных машинах. И девушки трахаются с ними просто из удовольствия… Детлеф говорил, конечно, что всё это полная фигня, но каждый выпуск он должен был прочесть.
И в то утро я прочла в «Плэйбое» коротенькую историю. Её содержание я даже не так хорошо поняла, потому что ещё с утра была в ауте, но само настроение статейки мне понравилось. Дело происходило где-то далеко-далеко, под голубым небом и горячим солнцем. И там был эпизод, когда какая-то девушка так это невинно ждёт, пока её друг вернётся домой с работы. Тут я начала просто плакать. Я сидела в вагоне и ревела, как крокодилиха, пока мне не надо было выходить.
Я сидела за партой и мечтала, как было бы нам хорошо с Детлефом там, далеко-далеко. И когда мы вечером встретились на вокзале, я рассказала ему об этой истории. Он сказал, что его дядя и тетя живут в Канаде. Живут на огромном озере, и только поля да леса кругом. Они, конечно, нас примут. Он сказал, что мне надо сперва закончить школу - так будет лучше в любом случае. Он бы поехал вперёд, чтобы найти работу - это там легко, - и когда я подтянусь, у нас уже будет куплен деревянный дом.
Я сказала, что в любом случае собираюсь закончить школу. Мои дела там и так шли всё лучше и лучше. Легко! Я больше не стала бы там так глупо скандалить, а сосредоточилась бы на занятиях и постаралась получить хороший аттестат.
Тут Детлеф отошёл с клиентом, а я всё ещё ждала своего. Вдруг позади меня, как из-под земли, выросли два типа и спросили: «А что ты тут делаешь, чёрт возьми?» Я сразу поняла: душманы. Хлопушка! Меня ещё никогда не забирали, и поэтому я не боялась их, - раньше меня всегда оставляли в покое. Я же ничего такого не делала, просто несколько месяцев с перерывами ходила подрабатывать на панель Цоо, как и многие другие девочки моего возраста… Облавы там были каждый день. Но полиция жёстко гоняла только иностранцев, тех, что притаскивали с собой бутылку водки или сигареты из Восточного Берлина. На таких уродов там регулярно устраивалась охота.
И я очень спокойно ответила этим полицаям: «Я жду своего друга».
Один из них спросил: «Не гони - ты тут сосёшь!» Я сказала: «С чего вы взяли? Что, я так выгляжу?» Они спросили сколько мне лет, и я сказала, что мне четырнадцать. Они непременно хотели видеть мой паспорт, хотя паспорта выдаются только в шестнадцать. В общем, пришлось просветить их слегка по этому вопросу.
Один из них, - заводила, видимо, - сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100