Но хвастун беседу свернул – разозлился. Дурак. И я не лучше: допускал, что он может сказать нечто ценное про атаку элианского крейсера…
Всплеск телепатических способностей – явление не редкое. Случаи, когда телепаты под влиянием внешних факторов испытывали резкий скачок силы, фиксировались неоднократно. После неизменно происходил откат.
Способности землянина, вероятнее всего, форсировала пси-атака элиан на Эроне. В том, что она была, я не сомневался.
То, как чужак реагировал на гибель крейсера, что чувствовал, – действительно было необычно. Но почти наверняка связано с тем же пси-скачком: массовую гибель высокоорганизованных существ телепаты иногда переживают лично. А дальше… Дальше последовала реакция не готового к подобному организма.
Остальное оценить сложно. Слишком резкий рост силы. Чужак захлебнулся в собственных ощущениях и отделить факты от фантазий уже не мог.

Глава 2
Геннадий Павлов

Странная штука – сны. Никогда не видел в них закономерности. Казалось бы, из подсознания следует всплывать тому, что занимает мысли. Ан нет. Любимые люди, любимые книги, любимые фильмы, любимые… Я почти не встречал их по ту сторону бодрствования. Гораздо чаще являлись существа и сюжеты, казавшиеся сюрными даже до пробуждения.
В ту ночь мне снилась жуткая смесь «Ну, погоди» с Индианой Джонсом. Волк и заяц, чьи родители увлекались археологией, объединили усилия, дабы противостоять фашиствующим белокурым бестиям, желающим завладеть наследством героев. Наследство представляло собой книгу «Пяти железных страниц». Тяжеленный том с выгравированной картой, способной указать путь к сокровищу, прикоснись волк и заяц к нему одновременно. Проснулся я на словах закадрового голоса: «Волк и заяц – это как Инь и Янь». Это ведь замечательно – просыпаться смеясь. Особенно в последний день нормальной жизни нормального человека.
А потом был космос. Далекий-далекий космос. Аар. Море впечатлений, переживаний, новых знаний и новых суждений. Жизнь за границей жизни обыкновенных людей с обыкновенными проблемами.
Но я перестал видеть сны. Совсем.
Позже я несколько раз возвращался на Землю – неожиданная поблажка Корректоров, по непонятной причине вздумавших удовлетворить мой каприз. Поблажка, ставшая нормой. Я приходил домой, общался с родителями и друзьями, гулял, спал, вновь обретал возможность видеть сны. И вновь терял ее, возвращаясь на станцию. Такая вот необычная плата…
Перед глазами до боли знакомая крышка регенератора. Я дернулся и обнаружил, что ремни прочно фиксируют тело. Покрутил головой. Внешне все было в порядке. Болезненные ощущения отсутствовали, и даже ставшая привычной сонливость отступила. Правда, добавилась пара шрамиков, но это дело поправимое.
Я начал старательно вспоминать предшествовавшие пробуждению события. Эрон, вторжение в исследовательский комплекс ящерок, возвращение на временную базу, нападение, побег, ранения… обрыв.
Все или не все? Кажется, было что-то еще. Или не было? Черт, глюки это. Или сны. Хотя нет, снов вне Земли у меня не бывает. Доказано эмпирически.
Что ж, по крайней мере я пришел в себя в регенераторе, а не в пыточной камере. Этот факт радовал несказанно. Быть живым – всегда лучше, чем мертвым; а то, что меня вытащили из цепких лап элианских отморозков, – замечательно вдвойне.
Закончив самоизучение, самовспоминание и краткий анализ, я решил подать голос, ставя оператора в известность о своем желании покинуть капсулу – в том, что за мной наблюдают, сомневаться не приходилось, – но меня опередили.
Чужака, вошедшего в медотсек, я видел впервые. Высокий даже для элианина. По их меркам здоровый и, очевидно, тренированный. Ставшая привычной узенькая мордашка. Широкие ярко-карие глаза. Аккуратно подстриженные и уложенные модными сосульками жиденькие изумрудные волосы. Прямо образцовый элианский мачо.
Посетитель поколдовал над панелью управления и раскрыл капсулу. Одет он был не в штатную форму, а в скаф легкой защиты с закрепленным под левой кистью однозарядным станнером. Видимо, элианские мачо не расстаются с оружием даже дома. Не удержавшись, я фыркнул. С некоторым усилием подавил зарождающееся хихиканье – еще, чего доброго, обидится.
– Долго же вы запрягаете. А ремни были так нужны? – Я выразительно посмотрел на удерживающие меня ленты.
– Ты знаешь, где мы? – со странной интонацией спросил гость после короткой паузы. Такое ощущение, что мой вопрос поставил его в тупик. Впрочем, ответил он симметрично: а действительно, где? Ощущения подсказывали, что не на планете, хотя в чем точно состоит различие, понять не получалось. Или получалось?
– На станции, как я понял. Точно не на Эроне, другая гравитация. Ты меня отсоединишь? – Ремни хоть и не причиняли особых неудобств, порядком раздражали. Тем более что никакой нужды в них все равно не было.
– А что произошло на Эроне, ты помнишь? – Элианин продолжал играть в психоаналитика. Я почувствовал, что закипаю.
– Помню, конечно. И?!. – Я не закончил вопрос. Такое чувство, что мне врезали под дых. Фрагменты мозаики пришли в движение и сами собой собрались в картинку. Вот оно как – я все-таки пленник. А этот мачо, значит, собирается меня допрашивать. Кареглазый ублюдок… Думать! Быстро! Если я жив и похитители озаботились моим лечением – я представляю для них ценность. Скаф со станнером – меня боятся, несмотря на то, что спеленали по рукам и ногам. Что еще?.. Впрочем, можно начать с прямых вопросов, все – информация к размышлению. К тому же, как показывала практика общения с аарианскими оперативниками, прямые вопросы их всегда повергали в недоумение – слишком привыкли к тонкой игре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110