Могу сообщить, что я сам себя не выставлял, это сделал Дейн. И я не проиграл.
– Но вы говорили…
– Я ничего не говорил. Это ваш гарцующий жеребец так решил. Вы же знаете, он немного туповат.
– Нечего его обвинять из-за своего плохого настроения! – кинулась Ванесса на защиту Ричарда.
– Я был в хорошем настроении, пока не нашел своего дворецкого под столом, а когда узнал, почему вы там прятались, то настроение совсем испортилось, – мрачно заявил Бенедикт.
При воспоминании об этом эпизоде Ванессу затрясло, и она плотнее запахнулась в его смокинг. Мысли у него работают только в одном направлении, подумала Ванесса и спросила:
– Почему же вы так рано оттуда уехали, раз победили?
– А зачем было оставаться? Чтобы выслушивать дифирамбы от подхалимов? Думаете, для меня это важно? Я получил не первую в своей жизни награду и, полагаю, не последнюю. Я-то знаю им цену.
Ванесса чувствовала, что он говорит правду, а не бахвалится. Она видела фотографию в «Архитектурном сборнике», на которой было представлено множество его премий и почетных дипломов.
– Но вы ведь собирались остаться ночевать в своей квартире…
– Я передумал. Вы считаете меня сухарем, а я иногда бываю порывистым, – раздраженно сказал он. – Может, я просто хотел отметить свою победу с человеком, который не преследует личные корыстные цели и чье мнение мне небезразлично!
Наступила полная тишина. Ванесса думала: не ее ли он имеет в виду? Как бы это узнать?
– Я мог предположить, – продолжил он, – что на вас это не произведет впечатления. Вы ведь считаете меня неудачником, и как таковой я не опасен, меня можно просто пожалеть, и больше ничего.
– Не говорите глупостей…
– Почему? Я уже один раз выставил себя дураком перед вами!
Он резко остановил машину и, отстегнув ремень безопасности, повернулся к ней.
Ванесса застыла. Ей было приятно и одновременно страшно наблюдать, как он положил руку на спинку ее сиденья. Значит, он, словно мальчишка, вернулся ради нее – поразить ее своим призом… Бенедикт Сэвидж, который ни во что не ставит свои успехи, хотел положить награду к ее ногам! Она нервно облизала губы и спросила:
– Почему мы остановились?
Воцарилось напряженное молчание. Наконец он сказал:
– Мы остановились, потому что я хочу соблазнить вас на этой темной и пустынной улице, Ванесса.
Ее бросило в жар. Глянув в окно, она увидела, что они стоят на посыпанной гравием дорожке перед входом в «Уайтфилд-хаус». А она и не заметила.
– Ox! – вырвалось у Ванессы.
– Вы разочарованы?
Ванесса покраснела, неловко схватилась за ручку дверцы и стала ее отчаянно дергать, но дверца не открывалась.
– Она заперта, – сказал Бенедикт.
– Вижу. – Потные пальцы Ванессы скользили по ручке.
– Ванесса…
Она обернулась, а он наклонился и открыл дверцу.
– Вы не хотите спросить, какую же премию я получил?
– О да… какую? – торопливо спросила она. Ей стало стыдно за свой эгоцентризм и за то, что не правильно истолковала его побуждения.
– Вам на самом деле интересно?
Типичный вопрос для ущемленного мужского самолюбия. Он хотел, чтобы она заслужила его прощение.
– Конечно, – ответила она.
– Мне казалось, что вам не нравятся мои работы.
– Кто вам это сказал?
– Дейн. Когда он был здесь в прошлом году, то вы заявили, что здание суда – это скучный бетонный монолит и что поэтому все современные города похожи друг на друга.
– Он лишь показал фотографию и спросил мое мнение, – объяснила Ванесса, вспомнив, как удивился Дейн ее недипломатичности, тому, что она ответила так откровенно. – Я не знала, что это вы проектировали.
Казалось, что Бенедикт вовсе не обиделся.
– Этот проект – один из моих ранних заказов, когда я еще работал в отцовской фирме. У отца было твердое правило: делать лишь то, что просит клиент, а не то, что считает нужным архитектор. В том случае заказчик оказался ограниченным человеком, он считал, что Фрэнк Ллойд Райт. – опасный безумец, вот и получил здание, соответствующее его облику.
– Некоторые из ваших последних проектов мне понравились, – сказала Ванесса.
– Благодарю за похвалу, – сдержанно отозвался он. – Коммерческая архитектура почти всегда бездушна. Это уже бизнес, где главное – цена, и поэтому чего-либо нового, ранее не проверенного или необычного боятся. Частенько архитектор должен получить одобрение различных комитетов, а им очень трудно угодить – они еще консервативнее, чем иные заказчики. Мало кто обладает масштабным видением и думает о том, чтобы здание вписывалось в ландшафт, а не только приносило доход. Такой идеальный заказчик дает архитектору полную свободу действий, и он может выразить себя как художник. Вот почему я ушел из отцовской конторы и создал новую вместе с Дейном. Я беру в основном некрупные заказы, где можно проявить большую индивидуальность. Время от времени делаю и большие, «скучные», – тут он смешно поклонился в сторону Ванессы, – проекты, но теперь уже дополняю неинтересную работу кое-чем необычным. А премия была за частный дом. Не хотите ли на него взглянуть?
– Вы собираетесь отвезти меня туда? – удивилась Ванесса.
В темноте блеснули его белые зубы.
– Я имел в виду чертежи.
– А, да, конечно. Это интересно, – пробормотала она, не представляя себе, какие же дома проектирует Бенедикт Сэвидж. Наверняка дворцы для миллионеров и столпов общества – лишь они могут оплатить его высокие гонорары. Ванесса в душе порадовалась, что настроение Бенедикта улучшилось: после того как выговорился и удовлетворил свое тщеславие, он уже не представлял для нее прежней опасности. – Я бы взглянула на ваши проекты, когда вам будет удобно…
Глаза его блеснули, словно он понял ее маневр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50