– И не думаю. Просто я отказываюсь быть вечной подсудимой в твоих глазах.– Прости, что заставил тебя так себя чувствовать. Но ведь праздники же…Анна вернулась к себе в кабинет. В последние дни она отчетливо ощущала, как растет и развивается ее ребенок, и это отдавалось в ней острой болью. Сейчас эта боль была сильна как никогда. Хотелось немедленно связаться с доктором Орсингером. Впрочем, накануне, во время своего планового осмотра, Анна упоминала об этих болях, и врач заверил ее, что такое случается.Вспомнив об этом, она решила переждать острый приступ.Анна прилегла на маленький диванчик и постаралась расслабиться, насколько это было возможно в сложившейся ситуации…Неделя пролетела незаметно, затем другая.При случае Анна продолжала выговаривать Таннеру о своем неудовольствии его поступком, он же, в свою очередь, продолжал обосновывать свою правоту.Позвонила Джинни Ларкин, сообщила, что намерена немедленно познакомить Фрэнка с отцом будущего внука. Анна уговаривала родителей еще немного потерпеть, рассчитывая, что Таннер Форсайт выполнит свое обещание и встретится наконец с ее родителями. Но сколько Анна ни убеждала мать в надежности уговора с Таннером, у самой нее никакой уверенности в этом не было.– Как ты себя чувствуешь, доченька? – спросила Джинни.– Я устала, и не все удается, как хотелось бы, оттого и переживания. Но я постоянно бываю в клинике, показываюсь доктору Орсингеру. Он успокаивает меня, уверяя, что все в порядке. Предпочитаю верить ему, нежели собственным дурным ощущениям.– И правильно, девочка моя. Потерпи еще немного.– Немного… – усмехнулась Анна, мысленно прикинув, сколько еще осталось терпеть.
И все-таки Анна в очередной раз уступила уговорам Таннера и согласилась посетить с ним одну из предновогодних вечеринок. Они договорились, что он заедет за ней в восемь вечера.– Я уже собралась, – объявила она ему по мобильному телефону. – Можешь не подниматься. Я спущусь, когда ты подъедешь.– Рад, что ты уже готова. Но тебе придется пустить меня. Есть разговор… Важный! – акцентировал Таннер.– По поводу? – поинтересовалась Анна.– Приеду – скажу.Анна открыла Таннеру дверь.Он вошел и почти с порога спросил:– Как тебе работается с Филиппом?– Ты действительно хочешь это знать?– Иначе бы не спрашивал.– Плохо, – выдала Анна. – Либо мы не сходимся темпераментами, либо он просто не воспринимает меня всерьез, но мне проблематично общаться с ним. Никогда недослушает, перебивает. У нас с Томасом был конкретный план работы, да ты сам его утвердил, Филипп же поставил все с ног на голову. По-моему, он ставит какой-то свой эксперимент, а что будет с европейским представительством после, его уже мало волнует…– Я знаю Филиппа давно, он высококвалифицированный управленец, – заступился за своего приятеля Таннер.– Ты спрашивал мое мнение, – напомнила ему Анна.– Я не сомневаюсь в твоем суждении, более того, должен признать, что Томас звонил сегодня, говорил примерно то же самое. Ему кажется, что Филипп слишком рьяно взялся за реформирование. Я понимаю так, что сначала все же требовалось оценить действующую ситуацию. Поскольку динамика показателей европейского звена демонстрирует эффективность стратегии и тактики освоения иностранных рынков. Поэтому я решил собрать все отзывы. Филипп сейчас на испытательном сроке. Если он не внемлет, придется отказаться от его участия в делах компании.– Раз уж мы заговорили начистоту, то должна предупредить тебя, что не стану работать с Филиппом, если ты сохранишь за ним этот пост. Он даже усилий не прилагает, чтобы сработаться со мной и моими подчиненными, а это все, должна заметить, куда как ценные сотрудники. И если ты не пересмотришь свои кадровые решения, наживешь серьезные проблемы. Это я тебе говорю не как обиженный карьерист, а как человек, болеющий за процветание «Дрисдейл электроникс», где я столько лет проработала, – эмоционально подытожила Анна.– Иными словами, ты ставишь мне ультиматум: либо ты, либо Филипп. А вместе вам не ужиться.– Скажем так, Таннер: суть ты уловил, – удовлетворенно отозвалась она.– Вообще-то, ультиматумы – это то, чего я стараюсь избегать.– Странно, а мне казалось, ты только их мне и предъявляешь, – рассмеялась Анна.– Я рассмотрю ситуацию с Филиппом, – сухо закрыл тему босс.
Канун Рождества застал Анну, как всегда, в заботах. К традиционным предновогодним присовокупились и хлопоты предстоящего материнства.Анна нарядила пышную елку, поскольку желала, чтобы это Рождество запомнилось ей надолго. Она даже состряпала три коронных блюда своей матери, которыми та традиционно потчевала свою семью.В три часа позвонил Таннер.– С наступающим тебя, – проговорил он.– Счастливого праздника, Таннер, – душевно отозвалась Анна.– Не надеялся застать тебя дома. Думал, ты у родителей.– А вот и нет. Если бы я там показалась, они замучили бы меня вопросами о тебе, – откровенно призналась Анна. – А я даже не знаю, что им ответить.– Работаю…– Даже в канун Рождества? Это не дело, Таннер.– Знаю. Как ты себя чувствуешь?– Очень хорошо! Большую часть времени.– Знаю, что о таких вещах следует договариваться заранее, но не могла бы ты поужинать со мной сегодня?– Приезжай. Ужин у меня готов, – охотно поддержала она его идею.– Когда я могу приехать? – спросил Таннер.– Да хоть сейчас.– Жди, скоро буду… – пообещал он.Заручившись ее согласием, Таннер захватил коробочку, завернутую в пеструю подарочную упаковку, в которой лежал прелестный браслет из золота, купленный Анне на Рождество, в короне которого переливался внушительный бриллиант, и отправился к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32