А сколько миллионов миль до Марса?
– Но у них там намного более чувствительные антенны, – отпарировал Спаркс. – У них там огромные параболические антенны, которые могут усиливать принимаемый сигнал и…
– Достаточно, – вмешался Дон. – Давайте посмотрим, сможем ли мы пробиться.
Их разговор мог выйти за пределы рубки, так как в этот момент в дверь входили Курикка и Угалде, а за ними спешил каптенармус Дженнет. Спаркс мучительно медленно вел точную настройку частоты, все время проверяя сигнал, пока тот, наконец, не удовлетворил его. Наконец, он подал полную мощность и подключил микрофон. Он смущенно откашлялся, затем щелкнул тумблером передачи.
– «Иоган Кеплер» вызывает Марсианский центр. Жду ответа… Как вы меня слышите, прием…
Он, отчетливо выговаривая слова, повторял свой вызов снова и снова. Бормотание приемника, воспроизводящего его слова, аккомпанировало передаче. Затем он отключил энергию и выпрямился. В принимаемой ими передаче не произошло никаких изменений.
– Ничего не вышло? – спросил Дон.
– Пока рано говорить об этом, сэр. На таком расстоянии нашему сигналу требуется несколько минут, чтобы добраться до Марса. Да еще столько же их сигналу, чтобы проделать обратный путь. – Спаркс включил установку и начал передавать снова сообщение.
Записанная передача не менялась, а большая красная секундная стрелка на циферблате висящих в рубке часов неумолимо продолжала свой бег времени.
Минуты летели. Никто не отваживался задать вопрос, а тишина стала хуже слов, И Спаркс в конце концов рассеял чары. Он опустил микрофон и отключил питание. Когда он обернулся, все увидели его лицо, покрытое бисеринками пота.
– Прошу прощения, капитан, но у нас ничего не вышло. Излучаемому нами сигналу не хватает мощности. Шторм оставил изрядный шумовой фон, и мы никак не можем сквозь него пробиться.
Он остановился, так как приемник вдруг замолк, и перед тем, как появился текст нового сообщения, установилась мертвая тишина.
– «Иоган Кеплер» – это ваша передача? Мы уловили очень слабый сигнал на частоте корабля, но совершенно не можем разобрать сообщение. Это ваша передача? Повторяю – слышите ли вы нас? Марсианский центр вызывает «Иоган Кеплер». Мы приняли очень слабый сигнал на вашей частоте. Но не можем разобрать его.
– Это шторм, – пояснил Спаркс. – Видите, нам не хватает мощности.
– Вы сделали все, что смогли, – подбодрил его Дон. – Никто вас не обвиняет.
Винить было некого.
Но это ничего не дает.
Если они не смогут связаться с Марсом, то можно считать себя мертвецами прямо сейчас.
8
Все отвернулись, и лишь Дон не отрывал взгляда от грубого передатчика, уставившись, словно хотел заставить его работать силой собственной воли. Способ должен быть – этот передатчик являлся единственной их надеждой.
– Нельзя ли увеличить мощность? – спросил он.
Спаркс отрицательно покачал головой.
– Я и так уже перегрузил все схемы на сорок процентов. Некоторое время они могут выдержать это и не сгореть. Вы же видите, я каждые пять минут отключаю питание. Перегрузи их еще чуть-чуть, и они сгорят сразу, как только я включу напряжение.
– Нельзя ли подобрать другие схемы?
– Боюсь, что нет. Собрать эту штуку было самой легкой частью работы. Большую часть времени мы с Голдом потратили на поиски среди того хлама, который мы только смогли обнаружить. Но по мере того, как мы будем приближаться к Марсу, сигнал будет улучшаться. В конце концов нас услышат.
– В «конце концов» – не очень обнадеживающий срок, – заметил Угалде. Он подошел к передатчику и встал рядом с ним, покачиваясь на носках и заложив руки за спину, словно перед студенческой аудиторией. – В данный момент, хотя и с величайшей досадой, я должен признать, что навигация пока что недоступна для меня, но я тем не менее способен рассчитать любую орбиту. Я не хотел бы разубеждать вас, но я выудил все, что мог из записей последних расчетов погибшего навигатора. Ошибка в нашем курсе возрастает с каждой секундой, а чем больше ошибка, тем труднее ее исправить. Сейчас я попытаюсь провести кое-какую аналогию.
Представьте себе, если сможете, длинный пологий стол, по которому скатывается шар. Если шар скатится точно вниз, то он попадет в колышек, вбитый в футе от стола. Если шар сбить слегка в сторону, он покатится под углом к правильной траектории. Но достаточно легкого толчка, чтобы он опять покатился прямо и все же попал в колышек. Но легкий толчок сразу после отклонения. Если же коррекция не будет сделана сразу, то через некоторое время шар на несколько футов отклонится от нужной траектории, и чтобы исправить ее, потребуется уже сильный удар.
Чем дольше заставим корабль ждать, тем больше расчетов понадобится. Вы, конечно же, поняли, что шар – это наш корабль, а колышек – Марс. Мы потеряли уже довольно много времени. Если ждать еще дальше, может оказаться так, что мы не сможем провести коррекцию полета, требующуюся, чтобы вывести корабль на нужную орбиту. Контакт с Марсом должен быть установлен и немедленно.
После этих слов уже больше нечего было добавить, и в рубке повисло такое плотное и унылое молчание, что его можно было резать ножом. Спаркс оглянулся вокруг и, переводя взгляд с одного на другого, вернулся к столу.
– Не смотрите на меня, – защищаясь от пытливых взглядов, громко произнес он. – С теми частями, что у нас были, я сделал все, что мог! Я смастерил передатчик, и он работает. Вы это слышали. Он дает все, что можно. Больше я ничего не могу сделать. Не забывайте, что это речевой передатчик с модулированием сигнала, а не радар или генератор сигналов, просто излучающий импульс энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37