Дон прижал большой палец к идентификатору, и шкафчик открылся – его можно было открыть только отпечатком большого пальца Дона. В шкафчике имелся очень сильный наркотик, который снимет всю усталость Дона и придаст ему запас энергии. Дон не любил пользоваться наркотиками, так как отдавал себе отчет, что позже за это он расплатится еще большей усталостью, но сейчас у него не было выбора. Стеклянная ампула скользнула в приемник подкожного впрыскивания. Когда он закрыл шкафчик с лекарствами, снова зазвонил телефон.
Это снова был Курикка, и его лицо, Дон даже немного удивился, как это возможно, выглядело еще угрюмее, чем обычно.
– Циркуляция воздуха прекращена, и палуба изолирована. Все пассажиры эвакуированы. Я отправил на помощь несколько человек, не можете ли вы спуститься туда, сэр. Им нужен врач.
– Что случилось?
– Имеется отравление дымом.
– Я иду.
Наркотик начал свое действие. Дон еще чувствовал легкое головокружение, но уже мог передвигаться вполне уверенно. В аварийном медицинском комплекте, который взял с собой Рама, был запас кислорода, но этого могло оказаться недостаточно. Дон снял со стены баллон с маской и поспешил к месту происшествия.
Выход на А-палубу перекрывали воздухонепроницаемые двери, но они не были задраены и открылись, как только Дон подошел к ним. В воздухе за дверью висела легкая дымка и явственно ощущался запах гари. На палубе рядом с отсеком 64А лежал какой-то человек, а Рама, согнувшись над ним, прижимал к лицу кислородную маску. Рама сильно кашлял, и его лицо и руки были перемазаны сажей. Приблизившись, Дон узнал в лежащем главного инженера.
– Вынуждены… выломать дверь… – прохрипел Рама между приступами кашля. – Полно дыма… думали, кто-то мог остаться.
– Больше ни слова, – приказал Дон. – Воспользуйтесь кислородом сами. Я займусь инженером лично.
Дон был напуган. Он защелкнул ремешки кислородной маски, затем приоткрыл веко одного глаза Хольтца. Плохо. Он одной рукой нащупывал пульс Хольтца, а другой рылся в аварийной сумке. Наконец, он нашел нужный шприц и прижал его к шее инженера. Рама, следивший за действиями Дона, отнял от лица кислородную маску ровно настолько, чтобы разговаривать.
– Укол Алакревира, – произнес Рама, – сердечно-сосудистая стимуляция. Значит, у него…
– Больное сердце? Верно. Не многие знают об этом. Поэтому он и уходит в отставку после этого рейса.
– Как он?
– Плохо. Это худшее, что могло с ним случиться. Был кто-нибудь в этом отсеке?
– Нет, мы никого не увидели. Затем дым добрался до нас. Из двери отсека вышел матрос с тяжелым огнетушителем в руках. Из сопла огнетушителя все еще медленно капала пена.
– Все в порядке, сэр. Огонь погашен.
Дон поднялся и заглянул внутрь обгоревшей каюты. Стены были закопчены, все вокруг покрыто пеной. На полу виднелись груды обугленных обломков.
– Как мог начаться пожар? Я думал, что корабль полностью пожарозащищен.
– Так и есть, но багаж-то горюч. Горели два чемодана, одежда, обстановка.
– Есть ли у вас какие предположения, из-за чего начался пожар?
Матрос колебался, затем раскрыл ладонь.
– Я не хочу никого обвинять сэр, но вот это я нашел на столе.
На его ладони лежала промокшая пачка сигарет. Дон с отвисшей челюстью несколько секунд молча смотрел на них.
– Отнесите это сами к главстаршине Курикке и подайте подробный рапорт о происшествии, – приказал Дон. – Сначала свяжитесь с рубкой и передайте, чтобы сюда прислали двух человек с носилками.
– Доктор, – позвал Рама, – быстро сюда. Кажется, его пульс становится нерегулярным.
Дон быстро осмотрел инженера и крикнул матросу:
– Отставить вызов. Помогите нам. Этого человека следует немедленно отправить в лазарет.
Главный инженер Хольтц был уже далеко не молод, и его сердечная болезнь, скорее всего, развивалась уже довольно долгое время. Его вполне можно было спасти, но лазарет корабля не был оборудован для этого всеми необходимыми приборами, обычными в расположенных на планетах базовых госпиталях. Здесь не было установки сердце-легкие. И конечно же, здесь не было замороженных органов на случай жестокой необходимости в пересадке. Но Дон сделал все, что было в его силах. Рама Кизим, тоже отравившийся дымом, несмотря на его протесты, тоже был помещен на койку. В маленькой больничной палате оказались занятыми уже четыре койки.
Двумя часами позже Дон вызвал рубку, чтобы получить рапорт, он был врачом, но одновременно командовал этим судном.
– Все локализировано, – отрапортовал Курикка. – Ни возгораний, ни неприятностей с дымом вне этого отсека.
– Как у вас с системой воздухоснабжения?
– Уровень кислорода немного понизился, но ничего страшного. Я только что обследовал груду остатков и обнаружил в них горелую сигарету. Похоже, она вывалилась из пепельницы и подожгла багаж.
Дон на секунду задумался.
– Есть ли на этом судне гауптвахта? – спросил он.
Глаза Курикки распахнулись от подобного вопроса, но ответ был строгим и четким.
– В некотором смысле есть, сэр. Отсек 84В можно задраить снаружи, так что его невозможно открыть изнутри. Ранее этот отсек уже использовали в качестве гауптвахты.
– Отлично. Я хочу, чтобы вы разыскали обитателя каюты и заперли его или ее в отсеке 84В. Этого человека следует заставить понять всю серьезность нашего положения. Если бы никто не нарушал запрета на курение, несчастный случай никогда бы не случился.
– Хорошо, сэр. Но если бы вы знали, кто является этим человеком…
– Мне это совершенно безразлично. Это приказ, старшина!
– Все будет немедленно исполнено, сэр. Могу я спросить, как командор Хольтц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37