- Вот так-то лучше, гораздо лучше. Мы должны подумать так, как
правильно, а не так, как думали прежде. Мы делаем сейчас новое дело,
поэтому нам нужен новый организатор. Я не хочу сказать, что кто-нибудь из
вас на это годен. Но почему бы не спросить, что думает Иван Семенов. Что
ты думаешь, Иван?
Большой мужчина медленно поднялся, пригладил бороду, оглянулся на
офицеров-техников, пытаясь прочитать на их лицах их реакцию. Но помощи от
них он не получил. Гнев - да, смущение - еще в большей степени, но отнюдь
не решение.
- Пожалуй Яна стоит обсудить, план надо составить, ну вы понимаете,
что я хочу сказать. Изменения - их надо планировать, да и два рейса тоже.
Вообще-то я не знаю...
- А не знаешь, так замолчи! - выкрикнул Чан Тэкенг, ударом молотка
подчеркивая свое возмущение. Но он стучал и кричал весь вечер, и поэтому
оказался игнорирован. Иван продолжал:
- Поскольку я не в курсе насчет изменений, значит, мне понадобится
помощь. Ян Кулозик в курсе, это его план. Вы знаете, что делать. Я могу
организовать все, как обычно, но изменениями должен руководить он. Меня
надо утвердить, ну да, я требую утверждения, но за изменения должен
отвечать он.
Ян отвернулся, чтобы не могли видеть его лица и понять, что он
чувствует. Как он ни боролся с собой, но он ненавидел этих людей. Он
провел тыльной стороной ладони по губам, словно отирая брезгливое
выражение. Никто не заметил, они смотрели на Хрэдил и слушали ее.
- Хорошо, прекрасный план. Рейсом будет командовать Глава Семьи.
Технический офицер будет советником. Думаю, это хорошая идея. Я за. Кто
против, быстро поднимите руки. Итак, все за.
Итак, он был во главе, но не глава. Ян мог настаивать, требовать
полномочий, но слова его не могли помочь ничем. Все смирились - значит, он
тоже должен смириться. Необходимо было вывести кукурузу, и это выходило на
первый план.
- Хорошо, - сказал он, - так и решим. Но больше не должно быть
никаких споров, с ними надо покончить. Жатву надо немедленно прекратить. С
машин снять все несущественное. Мы должны все урезать наполовину, так как
пространства у нас будет вдвое меньше обычного. Вы должны сказать своим
людям, что у них всего один день на сборы. Если вы это скажете, мы сможем
подготовиться за два дня. Через два дня первые машины должны быть
подготовлены к погрузке урожая. Есть вопросы?
Вопросы? Царило одно лишь молчание. Можно ли спрашивать ураган,
поднявший тебя в воздух, с какой скоростью он тебя понесет?

3
- Думаю, мы выходим слишком рано. Это ошибка.
Хейн Риттерснатч возился с крышкой топливного отсека и не мог
смотреть Яну в глаза. Тот с лязгом захлопнул смотровое окошко редуктора и
вновь задраил его. В двигательном отсеке тягача было тесно и грязно, и
чувствовался острый запах пота механика.
- Не надо, скорее всего поздно, Хейн, - вяло ответил он, устав
повторять одно и то же слово вновь и вновь. - Поезда не так далеко отстали
от нас, как ты думаешь, нам следовало бы ехать гораздо быстрее. Вот почему
нужно удвоить твой экипаж, чтобы вы могли работать по 16 часов в сутки.
Мне остается лишь надеяться, что этого будет достаточно. Ты делаешь важную
работу, Хейн. Твои ремонтники в танках будут ехать впереди нас по дороге и
смотреть, годится ли она для езды. Ты знаешь, что от тебя требуется. Ты
уже выполнял эту работу. Просто в этот раз она будет чуть потяжелее.
- Мы не можем двигаться так быстро. Люди не выдержат.
- Ты должен сделать так, чтобы выдержали.
- Я не смогу их просить...
- Ты не будешь просить, ты будешь приказывать. - Дни изматывающей,
бесконечной дороги сказались на Яне. Под глазами были красные круги, и он
невероятно вымотался. Устал льстить, подгонять, подталкивать, заставлять
этих людей делать нечто для них непривычное. Нервы тоже крайне
разболтались, и видеть этого ноющего толстого идиота было уже слишком. -
Ты нытик, Хейн, ты знаешь об этом? Никто другой здесь не нуждается в
Проктор-Капитане, все они слишком устали и слишком заняты, чтобы искать
неприятностей. Только когда мы поведем поезда, у тебя появиться настоящая
работа. А сейчас ты поедешь вперед и разведаешь дорогу. Поэтому прекрати
искать причины и принимайся за дело.
- Ты не смеешь так со мной разговаривать!
- Смею! Твои танки и люди готовы. Я лично проверил технику, и она в
полном порядке. Я уже в третий раз проверяю этот командный танк и не
нахожу никаких неполадок.
- Ты... ты...
От гнева великан не смог найти слов; он занес над головой огромный
кулак. Ян приблизился к нему, стал под твердый исцарапанный кулак
механика. Подождал, улыбаясь.
- Что ж, ударь меня, чего ты ждешь?
Приходилось говорить сквозь зубы, так плотно были сжаты челюсти, и
рука тряслась от сдерживаемого гнева. Хейн не смог устоять. Кулак
опустился; он повернулся и неуклюже полез из люка. Снаружи по скобам
застучали его башмаки.
- Это твой конец, Кулозик! - закричал он; в контуре люка возникло
красное лицо. - Я пойду к Семенову и Чану Тэкенгу. Тебя вышвырнут, ты
зашел слишком далеко.
Ян устало шагнул вперед, занес кулак, и лицо мгновенно исчезло. Да,
он зашел слишком далеко, заставил этого зануду показать себя трусом. Хейн
никогда ему этого не простит. Обычно в таких случаях бывают свидетели.
Лайос Наджи молча сидел в кресле помощника водителя. Молча, он хорошо
понимал, что произошло.
- Заводи моторы, - сказал ЯН.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9