От длительного контакта
его страх перед кораджем уменьшился, а самоуверенность росла по мере
признания его охотничьих способностей.
Он высокомерно удалился в высокую, по колено, траву, забросив
самострел на плечо. Язон смотрел ему вслед и чувствовал растущее
беспокойство.
- Я не верю этому наемнику ни на секунду, - пробормотал он.
- Вы говорите мне? - Спросил Михай.
- Не хотелось бы, но придется. Вы заметили в местности что-нибудь
интересное... какое-то отличие?
- Ничего. Сплошная дикость, не тронутая рукой человека.
- Тогда вы, вероятно ослепли, я заметил кое-что за последние два дня,
а я не лучше вас знаю природу.
- Айджейн, - окликнул Язон. Она взглянула на него с места у котла,
где грелась и жевала кусок их последнего креноджа. - Оставь это. Как его
не приготовишь, вкус все так же плох. Если Снарби повезет, у нас будет
мясо. И скажи, не видела ли ты каких-нибудь отличий в местности за
последние дни?
- Ничего особенного, только следы людей. Дважды мы проезжали места,
где трава была примята и ветви обломаны, как будто два-три дня назад
пробегал корадж. А один раз видела след костра, но он очень старый.
- Ничего не видно, Михай? - Спросил Язон. - Смотрите, как охота за
креноджами развивает наблюдательность.
- Я не дикарь. Вы не можете ожидать от меня, что я обращу внимание на
такие мелочи.
- Я и не ожидал, я научился ничего не ожидать от вас, кроме
беспокойства, конечно. Но теперь мне нужна ваша помощь. Это последняя ночь
свободы для Снарби, знает он об этом или нет, я не хочу, чтобы он стоял на
страже ночью. Мы с вами разделим ночь на два дежурства.
Михай был удивлен.
- Не понимаю, что вы имеете в виду, говоря, что эта ночь - последняя
его свободная ночь.
- Это должно быть очевидным даже для вас, после того, как вы
познакомились с социально-этическими нормами этой планеты. Как вы думаете,
что нас ожидает в Аппсале, если мы придем туда вслед за Снарби, как овцы
на бойню. Я не знаю, что он замышляет, но он что-то задумал, это
несомненно. Когда я спрашиваю его о городе, он отвечает общими словами.
Конечно, он наемник и не может знать многих подробностей, но он все же
должен знать гораздо больше, чем говорит. Он утверждает, что мы в четырех
днях от города, но я думаю, что осталось не больше одного-двух дней. Я
сохранил цепи, мы используем их для Снарби, утром я хочу связать его,
перебраться за эти холмы и спрятаться там. Он не должен будет сбежать,
пока я не произведу разведку города...
- Вы хотите заковать этого бедного человека, превратить его в раба
без всякой причины?
- Я не хочу превращать его в раба, просто закую, чтобы он не завел
нас в какую-нибудь ловушку. Этот усовершенствованный корадж - сильное
искушение для любого туземца, а если он сумеет продать меня, как механика,
в рабство, его будущее обеспечено.
- Я не желаю этого слушать! - Разбушевался Михай. - Вы обвиняете
человека лишь на основании своих беспочвенных подозрений. Судите, чтобы не
быть судимым самому. Вы лицемер; я помню, что вы мне говорили, что человек
не виновен, пока его вина не доказана.
- Что ж, этот человек, если вы хотите идти этим путем, виноват в том,
что является членом этого дикого общества и, следовательно, действует
определенным образом. Вы разве еще не изучили этих людей? Айджейн! - Она
взглянула на него, жуя кренодж, очевидно, не слыша спора. - Каково твое
мнение? Вскоре мы придем в место, где у Снарби много друзей или людей,
которые могут помочь ему. Как ты думаешь, что он будет делать?
- Поздоровается с этими людьми. Может быть они дадут ему кренодж. -
Она улыбнулась, удовлетворенная своим ответом.
- Это совсем не то, что я имел в виду, - терпеливо сказал Язон. - Что
если мы все трое придем вместе с ним к этим людям, и эти люди увидят нас и
корадж?
Она выпрямилась, встревоженная.
- Вы не должны идти с ним! Если у него здесь есть друзья, они
захватят вас, сделают рабами и отберут корадж. Ты должен убить Снарби.
- Кровожадные язычники... - Михай встал в свою излюбленную
обвинительную позу, но сразу замолчал, как только Язон поднял тяжелый
молоток.
- Вы поняли наконец? - Спросил Язон. - Связывая Снарби, я только
следую местному этическому кодексу, как например отдача чести в армии или
невозможность есть пальцами в приличном обществе. На самом деле я проявил
небрежность, так как по местным обычаям, я должен был бы убить его прежде,
чем он смог бы причинить нам беспокойство.
- Этого не может быть, я не могу поверить в это. Вы не можете осудить
человека и приговорить его на основании таких беспочвенных обвинений.
- Я не приговариваю его, - сказал Язон с растущим раздражением. - Я
только хочу быть уверенным, что он не причинит нам никакого вреда. Если не
хотите мне помочь, то хоть не мешайте. И разделите со мной ночное
дежурство. То, что я сделаю утром, будет целиком на моей совести. Вас это
не касается.
- Он возвращается, - прошептала Айджейн и немного погодя из высокой
травы появился Снарби.
- Добыл церво, - гордо объявил он и бросил животное перед ними на
землю. - Освежуйте его, разрежьте на куски и поджарьте. У нас есть еда.
Он выглядел совершенно невинным и бесхитростным, и единственное, что
было можно вменить ему - мимолетный хитрый взгляд, сверкнувший из-под
опущенных ресниц. Язон на секунду усомнился в своих рассуждениях, но потом
вспомнил, где он находится и отбросил свои сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55