Они ударили один раз и исчезли, проносясь
вдоль изгороди, оставив тело мертвого животного и посылая поток стрел из
своих коротких луков. Даже в полутьме, стреляя со спин своих несущихся
лошадей, они безошибочно поражали цель. Люди умирали или падали раненые.
Одна стрела даже пробила выходное отверстие сирены, и та замолкла.
Так же быстро они исчезли в ущелье, укрывшись в сумерках, и в
наступившей тишине были слышны лишь стоны раненых.
Свет дня совсем померк, и темнота добавилась к всеобщему смятению.
Когда вспыхнули осветительные трубки, лагерь представлял собой море
кровавой смерти в окружающей ночи. Порядок слегка восстановился, когда
Бардовы, начальник экспедиции, начал выкрикивать распоряжения в
громкоговоритель. Пока медики отделяли раненых от мертвых, были
подготовлены к стрельбе мортиры. Один из часовых выкрикнул предупреждение,
и прожектор, направленный наружу, осветил темную массу всадников, вновь
собравшихся у оврага.
- Мортиры, огонь! - Крикнул командир в диком гневе. - Уничтожить их!
- Его голос потонул в первом залпе, выстрелы гремели раз за разом, пыль и
дым понеслись к небу, гром выстрелов отдавался повсюду.
Однако люди в лагере даже не успели осознать, что появление всадников
было отвлекающим маневром, скрывавшим основной удар с противоположной
стороны лагеря. Только когда всадники были уже среди них, и они начали
умирать, люди поняли, что случилось. Но было уже поздно.
- Закрыть люки! - Выкрикнул дежурный пилот, сидевший наверху в
безопасности в штурманской рубке космического корабля, и нажал кнопку
закрывания пневмозамков. Он видел, как накатываются волны атакующих и
знал, как летаргически медленно движение тяжелой внешней двери. Он
продолжал неосознанно давить на кнопку закрывания.
Ревущей волной атакующие перехлестнули через проволочное заграждение.
Передние животные умирали и были растоптаны следующими за ними людьми.
Некоторые из всадников тоже погибли, но накатывались все новые и новые
волны. Они заполнили лагерь, уничтожая все.
- Говорит второй офицер Вейкс, - сказал пилот, включив все микрофоны
на корабле. - Я спрашиваю, есть ли на корабле офицер, старше меня по
званию? - Он вслушался в молчание и когда заговорил, голос его был
приглушен и неясен. - Отзовитесь все по очереди - офицеры и солдаты,
начиная с машинного отделения. Радист, записывайте.
Нерешительно, один за другим, отзывались голоса, а Вейкс в это время
включил механизм большого экрана и смотрел на бушующую внизу ярость.
- Семнадцать - это все, - сказал радист, не веря сам себе. Он
протянул список второму офицеру, тот бегло взглянул на него и потянулся к
микрофону.
- Я принимаю командование, - сказал он. - Приготовиться к старту!
- Мы не поможем им? - Спросил кто-то. - Мы не можем оставить их так.
- Никто не остался в живых, - медленно сказал Вейкс. - Я смотрел во
все экраны: не видно никого, кроме атакующих и их лошадей. Даже если там
есть кто-то, сомневаюсь, можем ли мы им помочь. Оставлять же здесь корабль
- самоубийство. К тому же, на борту лишь малая часть экипажа.
Корпус корабля вздрогнул, как бы подчеркивая его слова.
- Один из экранов вышел из строя... И второй тоже... они разбивают их
чем-то. И они привязывают ремни к дюзам и опорам стабилизаторов. Не знаю,
смогут ли они задержать нас, и не собираюсь проверять это. Старт через
шестьдесят пять секунд.
- Они все сгорят в огне наших двигателей, все и вся внизу, - сказал
радист, сжимая кулаки.
- Наши люди не почувствуют этого, - угрюмо сказал пилот, - а что
касается других, - то чем больше, тем лучше...
Когда космический корабль взлетел, изрыгая огонь, он оставил под
собой дымящийся неровный круг смерти. Но как только земля охладилась,
ожидавшие этого всадники двинулись по ней, топча пепел.
Все новые и новые их волны появлялись из темноты. Казалось их
бесчисленным полчищам не будет конца.

2
- Глупо позволить птице-пиле ранить себя, - сказал Бруччо, помогая
Язону динАльту стянуть через голову металлизированный свитер.
- Глупо стараться принести мир на эту планету! - Ответил Язон, его
слова были приглушены плотной одеждой. Он снял свитер и поморщился от
сильной боли в боку. - Я как раз наливал себе суп, и тарелка помешала мне
выстрелить.
- Только поверхностная рана, - сказал Бруччо, глядя на красную
царапину в боку Язона. - Пила прошла над ребрами, не сломав их. Твое
счастье...
- Ты имеешь в виду: счастье, что я не убит. Кто когда-нибудь еще
слышал о птице-пиле в кают-компании?
- На Пирре всегда нужно ожидать невероятного.
Бруччо начал смазывать рану обеззараживающим средством, и Язон крепко
стиснул зубы. Щелкнул микрофон и обеспокоенное лицо Меты появилось на
экране.
- Язон, я слышала, ты ранен, - сказала она.
- Умираю, - ответил он.
Бруччо громко крикнул:
- Ерунда. Поверхностная рана четырнадцати сантиметров в длину. Яда
нет.
- И все? - Сказала Мета. И экран погас.
- Да, и все, - горько сказал Язон. - Литр крови и килограмм мяса,
ничего особенного - обычная заусеница. Что мне сделать, чтобы заслужить
хоть немного сочувствия здесь: лишиться ноги?
- Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, -
холодно сказал Бруччо, накладывая на рану липкую повязку. - Но если тебе
оторвала конечность птица-пила в кают-компании, ты можешь ожидать лишь
презрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10