Как ни опасно
было его пребывание на Земле с момента возвращения, оно, тем не менее,
было... занятным? Нет, так не скажешь. Интересно - вот верное слово, и
чертовски возбуждающее, поскольку он знал, что жить ему оставалась всего
ничего. Не надо теперь думать о будущем, поскольку он не сомневался
больше, что он остался один. Смотреть и ждать, остается только смотреть и
ждать...
- Техник Холлидей, - раздалось по переговорной системе. - Техник
Холлидей, пройдите к третьему выходу.
Ян выслушал сообщение дважды, прежде чем оно проникло в его мозг. Он
отставил бокал и направился к третьему выходу. Его поджидал там все тот же
офицер Безопасности.
- Будьте любезны, пройдите со мной, сэр. Самолет заправляется и почти
готов к вылету. Ваш багаж уже на борту.
Ян кивнул и прошел за ним на жару; солнце жгло, отражаясь от бетона.
Они подошли к сверхзвуковому двукрылому истребителю с белой звездой
военно-воздушных сил США. Два механика поставили трап, Ян поднялся, и один
из них последовал за ним и запер люк. Пилот обернулся и приветливо помахал
через плечо.
- Кому-то невтерпеж, чтобы ваша задница оказалась отсюда подальше.
Оторвали меня от покера, не дали доиграть в самую ответственную минуту.
Пристегнитесь!
Под ними заревели, завибрировали двигатели, и они, взлетев по пологой
траектории, перешли на крейсерскую скорость.
- Мохаве?
- Нет, черт бы ее... Не хотел бы я этого. Я так давно в этой пустыне,
что, похоже, у меня начинает расти горб, как у верблюда. Он бы и вырос
наверняка, если бы мы полетели в Мохаве. Но нет, мы держим курс прямиком
на Байконур, а сейчас под нами торговые линии. Эти русские никого не
любят, даже самих себя. Запрут себя в тесной комнате, кругом стража да
ружья. Заставят подписать на топливо восемь тысяч бумажонок. Вытащат
крабов из-под шкафа... Клянусь, я там встречал одного старого болвана, он
натаскивает крабов... Говорит, они прыгают дальше техасских крабов, да и
на четырнадцати ногах к тому же...
Потребовалось немного усилий, чтобы отключиться от потока пилотских
воспоминаний. Очевидно, голос у него работал независимо от мозгов, потому
что самолет он вел с большой точностью, постоянно следил за приборами и
проверял курс, не замолкая ни на секунду.
Байконур. Ян вспомнил, что это где-то в Южной России. Не самая важная
база, слишком маленькая для кораблей крупнее орбитальных лифтеров. Она и
существует, вероятно, только для подтверждения того, что Советы состоят в
членах многонационального клуба. Его оттуда, несомненно, переправят в
космос. И он не будет ничего знать о своем назначении.
Военная истерия еще более усугубила традиционную русскую паранойю, и
башня Байконура вошла с ними в контакт сразу же, как только они оказались
над Черным морем.
- Получите предупреждение, Эйр-Форс четыре три девятки. В случае
малейшего несоблюдения правил наказание последует автоматически. Вы нас
поняли?
- Принял? О, господи, Байконур, да я вам клянусь, уже семнадцать раз
принял. Мой автопилот зафиксирован на вашей частоте. Я придерживаюсь
установленной вами высоты в двадцать тысяч. Я - всего лишь пассажир на
этом самолете, так что ведите его сами и обращайтесь к своей механике,
если вам нравится отдавать приказы.
Глубокий голос с непоколебимой настойчивостью продолжал:
- Отклонения запрещены. Вы приняли меня, Эйр-Форс четыре три девятки?
- Принял, принял, - устало сказал пилот, отступая перед славянской
флегматичностью.
Была ночь, когда они пролетели над советским берегом и стали
приближаться к космическому комплексу. Под ними проплывали огни городов и
сел, но сам Байконур был затемнен из соображений безопасности. Было
страшновато смотреть, как самолет опускается все ниже и ниже, оставаясь
полностью под управлением наземных служб. Одно дело - абстрактно понимать,
что радарная и электронная связь не нуждаются в освещении, что прекрасно
способны действовать в полнейшей темноте; совсем другое дело - слышать,
как замолкает двигатель, как выпускается тормозной парашют - и в любом
направлении при этом ничего не видно. Все эти действия контролируются с
Земли компьютером, а сама земля впереди при этом совершенно неразличима.
Посадочные огни самолета были погашены, как и сигнальные огни аэродрома.
Ян обнаружил, что сдерживает дыхание.
Они совершили идеальную посадку на все еще невидимую дорожку. Лишь
когда они остановились в конце полосы, управление вновь перешло к пилоту.
- Черт, чувствуешь себя, как паршивый пассажир, - пробормотал тот,
устанавливая на место инфракрасные очки-консервы; появилась машина
"СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ", и они направились за нею в чернеющий ангар. Свет
вспыхнул не раньше, чем за ними закрылась дверь. Ян, моргая от
непривычно-яркого света, расстегнул ремни. Одетый в такую же, как у него,
форму офицер ждал у подножия трапа.
- Техник Холлидей?
- Да, сэр.
- Возьмите чемодан и следуйте за мной. Через двадцать минут стартует
челнок обеспечения. Если поторопимся, успеем. Пошли.
Теперь Ян стал всего лишь пассажиром. Ракета на химическом топливе
вылетела на низкую орбиту сразу за пределами атмосферы. С ней состыковался
челнок дальнего следования, и пассажиры, все военные, переправились на
него. Любой из них при отсутствии тяжести чувствовал себя, как дома. Ян
был счастлив, что уже работал в космосе, иначе неопытность выдала бы его
сразу же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59