Зак покачал головой:
– Она сказала правду, когда утверждала, что больница Сантера на грани разорения. Я проверял. Здание заложено.
– Ла-адно… – Хэмиш расправил усы и поднял голову. – Тогда можно предположить, что убийца – Ярдли. У него были долги – не очень большие, но серьезные. И насколько я узнал, они не ладили после смерти де Бове. Именно Филипп де Бове и привел Ярдли в больницу, верно? Все эти азартные игры, пьянство и опиум не могли нравиться старику. – Мул остановился прямо перед ними. – Я думаю, – произнес Хэмиш, понижая голос, – ключевыми для нас являются стрела арбалета и яд. Ярдли и мадам де Бове могли знать о наборе для убийства вампиров, и оба они достаточно хорошо разбираются в ядах.
– Как и Папа Джон.
–. Но у него нет видимых мотивов. – Хэмиш вытащил записную книжку и поспешно перелистнул страницы. – У меня в списке есть еще один Ла Туш. Антуан. Он, может, знает о ядовитых растениях и не так много, но мог взять пижму у Папы Джона и подмешать ее в настойку опия для своей сестры. Думаю, он был способен убить Клер, спасая честь семьи. А соблазнил ее Филипп де Бове.
Зак выглянул в открытое окно. Он увидел покрытые мхом стволы дубов, чуть тронутые ржавчиной железные ограды и высокие двойные галереи элегантных домов, белые стены которых резко выделялись на фоне грозовых облаков.
– И Сантер?
– Старик не препятствовал этому. Все происходило прямо у него под носом, в больнице. – Хэмиш наклонился вперед и понизил голос. – И еще: у Ла Туша была причина, чтобы использовать арбалет, – он ведь калека, верно? И учти: он потерял ногу в больнице Сантера. – Насупив брови, Хэмиш помолчал, а затем произнес с меньшей уверенностью: – Конечно, не понятно тогда, как он с одной ногой перелез через ограду кладбища.
– Возможно, убийцы проникли туда иным путем.
Хэмиш фыркнул:
– А как они могли туда попасть? Пройти в ворота невидимыми как привидения?
Зак откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди.
– Ты забыл включить в список подозреваемых Ганса Спирса. Он потерял ногу во время стычки в Байу-Креве, помнишь? Если Филиппа предала Клер, Ганс имел все основания винить ее за свое увечье, не так ли?
Хэмиш молча смотрел на него.
– И Сантера?
– Может, убийца целился и не в Сантера. Предположим, что он намеревался убить Эммануэль де Бове, но по ошибке попал в Генри. Возможно, он не знал, какая из женщин выдала их, так что решил убить обеих.
Наступила долгая пауза. Ее прервал Хэмиш:
– Я пытаюсь составить наиболее правдоподобную картину событий, а ты надо мной смеешься.
Зак действительно улыбнулся, но через пару секунд снова стал серьезным.
– Следует помнить, что есть еще один человек, которого мы не учли.
– Кто это?
– Филипп.
Хэмиш уставился на него испуганными золотисто-карими глазами.
– Но… он мертв.
– Все говорят об этом. – Зак вытянул ноги и опустил руки на колени – так его меньше трясло во время езды. При движении в фургон из окна долетал слабый ветер, но внутри все равно было жарко. – Подумай о такой возможности, – негромко произнес он. – Арбалетом пользоваться не так просто – требуется большая осторожность. Филипп был единственным из известных нам, кто достаточно хорошо им владел. Как доктор, он знал точно, сколько пижмы требуется положить, чтобы убить женщину. Как любовник Клер, он знал, что она часто использует настойку опия. Похоже на то, что он был в курсе того, кто именно ей этот опий поставляет. Вспомним – у нее нашли новую бутылку. Когда Клер купила ее, яд, по всей видимости, уже был в ней.
– Но снова возникает вопрос, – возразил Хэмиш. – Если это был Филипп, то почему его жертвой стал Сантер?
– Может, преступник и не целился в Сантера. Возможно, Филипп собирался убить свою жену.
– Мы ходим кругами, – бросил Хэмиш, поднимаясь, поскольку фургон остановился. – Складывается впечатление, что ты просто не хочешь видеть реальных причин убийства Сантера, поскольку они указывают на мадам де Бове.
Зак медленно выпрямился, буквально физически чувствуя на себе взгляд могучего шотландца, но ничего не ответил и перешел на заднюю платформу.
Там, куда они приехали, улицы не были мощеными, поверхность дороги была исчерчена бороздами, а в сточных канавах от прошедшего дождя застоялись вода и ил. Заку пришлось перепрыгивать через яму, и он тихо выругался, когда от неловкого движения боль резанула бок.
– Все не заживает? – спросил Хэмиш, тяжело приземляясь рядом.
– Мог бы и не напоминать об этом.
– Тебе следовало бы еще несколько дней подлечиться.
Стоя на деревянной мостовой, они молча осматривали белый фасад выстроенного в новогреческом стиле здания, которое расположилось на высоком пирсе, защищавшем его от наводнений. Окна дома закрывали занавески. Здесь жила семья Ла Туш. В отличие от дома де Бове в этом здании явно просматривались экономические последствия войны. Кусты у ворот сильно разрослись, а краска на высоких зеленых ставнях требовала обновления.
– При дневном свете этот дом выглядит еще хуже, – произнес опирающийся на костыли высокий сухопарый человек. Он появился из тенистой веранды и сейчас медленно, с видимой болью на лице спускался к ним по ступенькам. На половине лестницы Ла Туш остановился. – возможно, нужно благодарить Бога за нашу бедность. Я заметил, что «ложечный» Батлер реквизирует только очень хорошие дома.
– Не думал увидеть вас здесь, – произнес Зак.
Ла Туш пожал плечами. Зак заметил, что его собеседник тщательно выбрит и аккуратно одет. Однако, как и при их первой встрече, он был слегка пьян.
– Я пришел к матери, – объяснил Ла Туш.
– Почему же вы не входите в дом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90