Выйдя на мостовую, Ла Туш оперся на свой костыль и прищурился, глядя на светло-голубые облака:
– Сейчас меньше времени, чем я думал.
– Как долго вы пьете?
Ла Туш пожал плечами:
– Не знаю.
– Вы переживаете из-за смерти сестры?
– Нет. – Ла Туш безрадостно рассмеялся. – Вы ошибаетесь, майор. Скорбь – это жалкая эмоция. Вы не согласны?
– Может быть.
Они повернули к французскому рынку. Здесь ларьки прекращали работать днем из-за жары.
– Впрочем, майор, – произнес креол, неловко поворачиваясь на костыле к Заку, – я и в самом деле этим расстроен.
– Вы хорошо знали свою сестру? – спросил Зак. Ла Туш снова приложил бутылку к губам.
– Я думал, что уже ответил на этот вопрос.
– Вы догадывались, что у нее были интимные отношения с каким-то мужчиной?
Ла Туш откинул голову и судорожно сглотнул. Было видно, что слова Зака его потрясли.
– Как вы осторожно выразились, майор. – Он опустил бутылку. – Интересно, вы деликатны от природы или просто боитесь, что я оскорблюсь и вызову вас на дуэль? Знаете, я еще хорошо стреляю, хотя, конечно, и не могу фехтовать.
Зак не ответил, и, немного подождав, его собеседник продолжил:
– Моя сестра Клер имеет – имела – интимные отношения с мужчинами с пятнадцатилетнего возраста. Первым был красивый рослый ирландский рабочий, которого наняли поправить настил во дворе. Кто был последним, можно только догадываться.
– Кто-нибудь из больницы имел связь с ней?
– Поначалу я думал именно так, поскольку альтруизмом Клер не отличалась. Но, в конце концов, я решил, что недооценивал ее. – Ла Туш прислонился спиной к одной из ограждавших рынок массивных колонн и полузакрыл глаза. Рука с бутылкой лениво повисла в воздухе.
– Ваши родители знали?
Ла Туш повернул голову к Заку:
– О чем? Что их дочь была сексуально свободна? Не думаю. Хотя могу ошибаться.
– Почему они не выдали ее замуж?
– О, они пытались. Она отказывалась. Клер говорила, что пока в Америке муж имеет столько же власти над женой, сколько и над рабами, она никогда не выйдет замуж. Она не хотела, чтобы ею управлял мужчина. – На его губах появилась кривая ухмылка. – Но для Клер слово «никогда» длилось недолго. – Он выпил еще коньяку. – Что вы думаете? А? Что мы убили ее из-за того, что она опорочила семью? – Он коротко и хрипло хохотнул. – Она никогда не была таким позором, как я.
– Но вы не женщина.
Ла Туш сделал бутылкой широкий жест.
– Конечно, нет. Семейная честь находится между ног женщин, правда? – Он снова рассмеялся. – Мне нужно было убить старого Сантера? Ради чего? – Его глаза внезапно стали большими. – Вы же не думаете… О, майор. Я думаю, Сантер здесь ни при чем. Клер любила все изящное. Ей нравились молодые и красивые мужчины.
Солнце опускалось все ниже, небо окрасилось в бледно-розовый цвет. Людей на улице убавилось – многие уже ушли домой на ужин. Зак увидел, как на противоположной стороне сапожник закрывает ставни мастерской.
– Что вы знаете о смерти Филиппа де Бове? – поинтересовался Зак.
– Филиппа? – Ла Туш нахмурился, бутылка снова оказалась у его губ; смена темы явно озадачила его. – Вы убили Филиппа – вы, янки. Говорят, он умер мгновенно от выстрела в голову.
– Мог кто-нибудь его предать и сообщить о его миссии?
Внезапно Ла Туш замолчал, его слабое тело напряглось.
Только через несколько секундой произнес:
– Нет, я не знаю.
Быстро темнело. Усилился ветер. Небо затянули облака.
– Вы опоздаете на поминки своей сестры, – произнес Зак, всматриваясь в покрасневшее лицо креола.
Тот отрицательно покачал головой:
– Клер всегда ненавидела поминки. – Он невесело улыбнулся, а затем произнес: – Забавно, не правда ли? В жизни нет ничего постоянного. То, что вчера казалось нам очень важным, может через какое-то мгновение стать совершенно ненужным. – Он снова попытался приложиться к бутылке, но вдруг остановился и с силой выдохнул: – Прошлой весной в больнице произошел большой скандал. Я знаю, что к этому имели отношение Клер и английский доктор, Ярдли. Было много крика и шума. Каким-то образом в это были вовлечены Филипп, Сантер и этот немецкий мальчик – тот, что потерял ногу. Он тоже был там. Поинтересуйтесь у него.
– Ганс Спирс?
– Да. Ганс. Вы знали, что он был с Филиппом в Байу-Креве? Именно там его и ранили.
Зак удивленно спросил:
– Почему вы мне это говорите?
Оттолкнувшись спиной от столба, Ла Туш выпрямился, насколько это позволяли костыли.
– Может, вы думаете, что я откровенничаю с вами из-за Клер? Хотя в некотором смысле это верно.
– А в основном из-за мадам де Бове, не так ли? – мягко произнес Зак. – Она участвовала в этой ссоре?
– Поначалу нет, но потом появилась.
Заку показалось, что кровь перестала бежать по его венам и стала холодной. Он словно со стороны услышал собственный голос:
– Вы думаете, что она связана с убийствами?
– Эммануэль? – На этот раз смех креола был звонким и громким. – Вы в самом деле ее подозреваете, майор? Если бы я так думал, то не сказал бы вам ничего. – Его лицо стало серьезным и напряженным. – Я боюсь, что она станет следующей.
Когда Зак дошел до больницы Сантера, на город уже опустилась ночь. Наверху не было видно ни огонька, но сквозь щели в ставнях на первом этаже просачивался свет. Дверь была не заперта, и Зак вошел. Он оказался в маленькой комнатке около лестницы, ведущей наверх. Чарлз Ярдли сидел в кресле с прямой спинкой у кровати спящего ребенка. При звуке шагов Зака доктор поднял глаза и замер.
– Не надеялся найти вас здесь, – произнес Зак, останавливаясь в дверях.
Ярдли устало выдохнул:
– Тиф. Это место начинает напоминать благотворительную больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90