Некоторые дома выглядят просто ужасно. И вина за все это лежит на мне.Подмор как-то странно посмотрел на него.– Вы и впрямь посещали дома?Только один дом, но Доминик не собирался в этом признаваться. Доминик сурово взглянул на него исподлобья.– Эти дома принадлежат мне, – сказал он сухо. – Почему бы мне не наведаться в них иногда?– В самом деле, почему бы и нет? – согласился Подмор.– Вы знаете, что еще сделал Идс? – Доминик пригвоздил Подмора к креслу ледяным взглядом. – Он отправил человека на каторгу за то, что тот поймал рыбу.Подмор одобрительно кивнул.– По крайней мере он не пренебрегал своими обязанностями.– Ради Бога, этот браконьер был отцом пятерых голодных детей. А сейчас они в еще худшем положении, в то время как он гниет заживо на каторге в Новом Южном Уэльсе.Подмор нахмурился, не совсем разделяя его точку зрения.– Но что еще мог сделать Идс? Браконьерство – это преступление, а каторга – обычное наказание.Доминик уставился на него.– Ведь рыба принадлежит вам, милорд. Доминик сжал кулаки.– Целая семья разрушена из-за какой-то жалкой рыбешки?– Я знаю, это звучит жестоко, но это единственный способ предотвратить преступление. Особенно сейчас, когда закон нарушается на каждом шагу.Доминик покачал головой.– Оставить детей умирать с голода – вот что я называю преступлением. Нарушения закона можно предотвратить, если дать мужчинам работу, чтобы они могли накормить и озаботиться о своих женах и детях. Подмор был потрясен.– Милорд, не говорите, что вы радикал! Доминик пожал плечами.– Когда-то я был очень похож на этого мальчика. Я знаю, что такое голод.Повисла долгая пауза. Пожилой юрист был глубоко взволнован.– Неужели и вправду было так тяжело, милорд? Доминик кивнул.– Временами мы с мамой не знали, когда нам доведется поесть в следующий раз. Я делал все, чтобы выжить, – воровал и даже кое-что похуже. И я сделаю это снова, ни секунды не сомневаясь, если это спасет мою семью от голодной смерти. Мужчина только тогда является мужчиной, когда может защитить тех, кого любит. – Поняв, что он потряс юриста своей вспышкой гнева, Доминик отошел к окну и выглянул на улицу. Он ничего не видел. Он опять был в Неаполе, тощий отчаянный мальчишка, блуждающий по темным аллеям и докам…После непродолжительного молчания пожилой поверенный сказал:– Я умею сочувствовать. Вспомните, что я знал вашу мать. Милая, замечательная леди… То, что произошло, было настоящей трагедией.– Не трагедией, злодеянием! – зло сказал Доминик.Юристу не было известно и половины. Доминик поборол свои чувства, и когда он повернулся, его лицо приняло свое обычное холодное выражение.– Я хочу, чтобы Идс расплатился за все.– Сыщики найдут его, милорд, не беспокойтесь, – заверил его Подмор. Он посмотрел на него проницательным взглядом. – Я так понимаю, ваша привязанность к Вульфстону возродилась с тех пор, как вы приехали?В ответ на этот вопрос Доминик лишь вскинул голову.– Привязанность? Разумеется, нет. Я ненавижу это место ничуть не меньше, чем прежде!Подмор извинился голосом опытного юриста:– Простите, разумеется, нет. Просто вы показались мне немного более… заинтересованным, чем прежде. – Он начал раскладывать бумаги перед собой на столе. – Значит, вы не собираетесь производить ремонт в домах арендаторов?Доминик задумался на мгновение.– Я должен, – сказал он наконец. – Я не могу позволить людям жить в таких отвратительных условиях. Это конечно, не моя вина, но ответственность за это тем не менее лежит на мне.– Разумеется, милорд. Хотя считаю своим долгом напомнить, что если вы продадите имение по частям, новый владелец может все равно решить снести все постройки и выселить арендаторов. Современные методики сельского хозяйства, насколько я понимаю, требуют работы в больших масштабах.Доминик снова выглянул из окна на двор, по которому туда-сюда сновали люди. Черт, ему не хотелось думать о последствиях, он просто хотел избавиться от этого места.– А может быть, и нет, – сказал он наконец. – Все нужно закончить до зимы. Некоторые из этих чертовых крыш протекают.– Хорошо. – Подмор сделал пометку в бумагах. – Это все, что вы хотели?– Нет, – сказал Доминик, все еще глядя из окна во двор. – Я хотел уточнить кое-что по поводу завещания. Предположим, я разорву помолвку с мисс Петтифер, и поместье продадут. Что мне помешает просто его купить?Поверенный вздохнул:– Я уже объяснял вам в Бристоле, милорд. Правда, я опасался, что вы были настолько рассержены, что не уделили должного внимания всем деталям. Ваш отец предвидел это. Вы не можете купить поместье, это особо подчеркнуто в завещании. Ни вы, ни ваш агент, ни кровный родственник, ни жена. – Он с сожалением покачал головой. – Мне очень жаль, милорд, но ваш отец был в бешенстве, когда вы сбежали. Он намеревался заставить вас повиноваться в конце концов.Доминик сжал челюсти. Он не позволит своему отцу командовать собой, даже после смерти.– Сэр Джон приехал сюда со своей дочерью, чтобы попробовать обвенчать нас пораньше. Он болен. Мне тут пришла в голову мысль: а что, если он умрет?– Если мисс Петтифер к тому времени не выйдет замуж, завещание остается в силе.– А если она захочет разорвать помолвку?– Если так, то десять тысяч фунтов, выплаченные вашим отцом сэру Джону при подписании контракта, должны будут быть возвращены поместью Вульфстон.– А если я не захочу получать с них деньги?Подмор покачал головой:– Вы не можете. Деньги должны быть уплачены мисс Петтифер или ее отцом, а вы знаете, что денег у них нет. Простите, милорд, но ваш отец предусмотрел расточительность сэра Джона и ваше нежелание жениться на девушке по его выбору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90