Запомни мои слова, дитя: Сен-Жермен неравнодушен к тебе — иначе он никогда не прислал бы за тобой коляску.
— Мне слишком трудно в это поверить…
С этими словами Изабель снова повернулась к окну; ее губы тронула улыбка при мысли о том, какое грандиозное зрелище представляет собой их выезд. Можно сказать, это был самый настоящий парад. Впереди скакали верховые лакеи, за ними двигалась карета вдовствующей герцогини, за коляской Изабель — герцогская коляска, в которой ехали ее сводные сестры и мачеха, следом — несколько колясок и карет со слугами и багажом, а замыкали кавалькаду еще несколько всадников. Только Пебблса с ними не было: он отправился в Лондон три недели назад, чтобы подготовить все к их приезду.
Изабель заметила, что на подъездах к Лондону им встречается все больше людей. Несмотря на чувство беспомощности и тревоги, Изабель не могла не восхищаться тем, что видела вокруг. Ей еще никогда не приходилось бывать в Лондоне, и никогда в жизни она не видела такого множества людей.
Солнце уже клонилось к закату, когда кавалькада проследовала через Эдгвар-роуд на Парк-лейн. Здесь коляска герцогини свернула в сторону, к дому на Гроувенор-сквер. На углу Гайд-парка поезд повернул влево на Пиккадилли и наконец остановился на Беркли-сквер.
Двери Монтгомери-хауз широко распахнулись. Сияя радостной улыбкой, дворецкий стоял на парадной лестнице и наблюдал за слугами, разгружавшими багаж.
Изабель вышла, вместе с мачехой и сестрам., направилась к лестнице, но тут ее внимание привлекла чумазая девчушка-цветочница. Она шла по улице и предлагала прохожим свой товар. Сердце Изабель дрогнуло при виде этой девочки в лохмотьях: она и представить не могла, что на свете существует такая нищета. В сельской местности все люди, и богатые, и бедные, заботились друг о друге…
— Николас уже приезжал? — услышала Изабель вопрос мачехи.
— Нет, миледи, — ответил Пебблс.
— А герцог Эйвон?
— Нет, миледи.
С чувством облегчения Изабель поднялась вслед за одной из горничных в свою комнату на третьем этаже. Окна этой угловой комнаты выходили на какое-то жалкое подобие сада; разумеется, Лобелия и Рут выбрали самые лучшие комнаты с видом на Беркли-сквер. Одно в комнате Изабель было хорошо: она находилась поблизости от черной лестницы, так что при желании Изабель всегда могла незамеченной выскользнуть из дома.
В лондонском особняке их приезд вызвал невероятную суматоху. Слуги и служанки разносили вещи по комнатам и разводили огонь в очагах: несмотря на ясный день, было еще холодно. До настоящей весны оставалось не меньше месяца.
Когда суета наконец несколько улеглась, Изабель подошла к окну. Ее взгляду открылся обнесенный стеной садик и кусочек улицы. Каким странным, непривычным, чужим казалось ей все вокруг! Словно бы не в Лондон она приехала, а в какую-то далекую, неизвестную страну… Лондон слишком отличался от ее любимого Стратфорда.
Из комнат Лобелии и Рут донеслись громкие восторженные возгласы: судя по всему, девицы обнаружили новые платья, подаренные им герцогом Эйвоном.
— Ненавижу этот город, — проговорила Изабель в пустоту.
— Ты приспособишься к здешней жизни. — Гизела, как обычно, появилась из ниоткуда и села рядом с Изабель. — Может быть, город даже понравится тебе, когда приедет принц.
— Так принц в Лондоне?
— Он ожидает только подходящего случая, чтобы спасти тебя, — кивнула Гизела.
— И вовсе меня не нужно спасать, — упрямо проговорила Изабель. Она хотела было расспросить Гизелу поподробнее, однако снова услышала радостные крики и визг сводных сестер, изрядно действовавшие ей на нервы. Изабель решила отложить разговор. — Думаю, я возьму чашку чаю и посижу в садике. Пойдем вместе?
— Встретимся там. — С этими словами Гизела растворилась в воздухе.
Изабель вышла из спальни и направилась к главной лестнице. Она спустилась на второй этаж, где располагались гостиная, библиотека и галерея. Услышав из-за закрытой двери библиотеки знакомые голоса, она задержалась и прислушалась.
— Ты должен поухаживать за ней, — говорила Дельфиния. — Сделать так, чтобы она в тебя влюбилась. Разве это так трудно?
— Но эта девчонка меня не переносит! — отвечал голос Николаса де Джуэла. — Она показывает это всем своим видом!
— Ее опекун — герцог, и у меня нет над ней власти, — сказала Дельфиния. — Ники, не вижу, что мешает тебе завоевать ее.
Изабель ни минуты не сомневалась, что они говорят о ней. Стараясь избежать встречи с де Джуэлом, она поспешила по коридору к лестнице для слуг и сбежала вниз, к кухне.
Изабель ворвалась в кухню, переполошив слуг. Она подозвала к себе Пебблса и спросила:
— Можно мне чашку чаю?
— Сударыня, вам не нужно было приходить сюда! — ответил Пебблс. — Я подал бы вам чай в гостиную.
— Я предпочла бы выпить чай во дворе и… — Изабель замялась.
— …не встречаться с ведьминым племянником? — закончил за нее Пебблс.
— Именно так.
Дворецкий выдвинул из-за стола один стул.
— Посидите здесь, пока я приготовлю чай.
Он повернулся к остальным слугам и приказал:
— Занимайтесь своими делами. Я сам позабочусь о миледи.
Несмотря на то что слуги немедленно вернулись к работе, Изабель знала, что они чувствуют себя неловко в ее присутствии. Чтобы они чувствовали себя спокойнее, девушка взяла со стола свежий номер «Лондон таймс». Она листала страницы до тех пор, пока ее внимание не привлек раздел светской хроники.
Целая колонка была посвящена опекуну Изабель. Герцог Эйвон появился в опере с черноволосой красавицей; на следующий вечер он посетил театр с очаровательной рыжеволосой женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84